— Вот еще! За кого ты меня принимаешь? – почти искренне возмутился Косов.
- Я тебя, Ваня, принимаю за того, кто ты и есть на самом деле! За кобеля блудливого я тебя принимаю! А Тамара… она… та еще фифа!
- Не-не-не… Я может… и кобель блудливый, но… я ее тогда испугался! Вот честно-честно! Она как… змея такая – красивая, но смертельно опасная. Ну – мне так тогда показалось…, - постарался откреститься попаданец.
Кира хмыкнула, внимательно посмотрела на него:
- Да-а-а? Ну не знаю, не знаю… Так-то она… и правда – красивая! А ты ж у нас… морально нестойкий, мог «запасть» на даму!
- Нет! Вот сейчас – как на духу – нет! Мне тогда Зиночка взор застилала! – Косов постарался быть максимально убедительным.
- Да? А сейчас вот – честно! Скучаешь по Зине? – Кира прижалась к его плечу и заглядывала в глаза.
- Скучаю ли я? Ну-у-у… как тебе сказать… Зина, она, конечно, красивая… И веселая! А уж…, - тут Иван опомнился и поперхнулся.
«Не хватало еще ляпнуть, что и в постели Зиночка была – огонь!».
Кира расхохоталась, ткнула его кулачком в бок:
- Ой, да знаю я все! У Зины никогда эти тайны не держались! А мы, все-таки, подружки с ней! Так что… все я знаю.
- М-да? – озадачился Косов, - и что… тебя это нигде… не скребет… внутри?
Кира задумалась, вздохнула:
- Честно? Скребет! Еще как… Как дала бы тебе по башке! Вот прямо со всего маху – да по наглой, белобрысой морде! Только это же в прошлом, так ведь?
Он помолчал, потом вздохнул:
- Кир! Мне же уезжать через пару недель…
Она насупилась:
- Косов! Вот что ты за скотина, а? Ну что за дурак? Зачем ты сейчас… Или ты думаешь, я не помню?
Помолчали, вышагивая по тротуару.
- Только… Вань! Омск – он же совсем недалеко, да? И адрес я тебе свой запишу!
- Хорошо…
Похоже, эта девушка не могла долго грустить. Потому как уже через несколько минут, стала весело поглядывать на Косова, помахивая сумочкой в левой руке.
- Слушай… а давай и правда куда-нибудь зайдем? Кофе выпьем… может – пирожное какое, а?
- А я не против! – весело кивнула она.
В уже знакомом ресторане, который только что открылся, зал был полностью пустым.
- Молодые люди! К сожалению, мы только открылись и особого разнообразия сейчас предложить не можем, - с ходу «разочаровал» их официант.
- М-да? Ну… просто кофе есть? Или чай? Что-то из выпечки? Может быть – просто бутерброды? – сморщился Косов.
- Ну-у-у… посмотреть могу. Кофе – это вряд ли, сразу говорю! Чай… бутерброды. Какие бутерброды желаете? – официант был явно не рад такому раннему визиту.
- А давайте… ну хоть с колбасой, если уж у Вас семги и буженины нет, - начал сердиться Иван.
- Ну почему же нет… Как раз-таки и семга, и буженина есть! – гордо заявил работник элитной точки общепита.
- Ладно! Давайте Ваши бутерброды! Надеюсь, буженина еще не позеленела от старости, и семга не почернела от горя? Уважаемый! Давайте так! Вы организуете нам нормальный… я подчеркиваю – нормальный перекус! И Ваши чаевые Вас приятно удивят! – «Вот еще… приходится тут выпендриваться! Перед Кирой неудобно!».
- Пить что будете? Или… только чай? – продолжил официант, похоже не поверивший в «приятные» чаевые.
- Кир! Не знаю как ты, а я бы, после такой прогулки, по такой погоде, коньячку бы выпил. Полезно для здоровья, говорят. Ты – как доктор, что порекомендуешь?
Кира фыркнула, приняла серьезный вид и кивнула:
- Да! После такой слякоти, рюмка коньяка – не спиртное, а лекарство!
— Вот видите, уважаемый! Медицина, в лице столь красивого доктора, рекомендует! Какой коньяк у Вас в наличие?
Противный тип, который уже стал надоедать своим снобизмом, пожевал губами и начал перечисление:
- «Кавэвэка», «Арарат»…
- Достаточно! Первого довольно! Кир ты – сколько примешь, как лекарство? – повернулся Иван к подруге.
Кира манерно задумалась, потом – не выдержав, фыркнула, и потерев нос, протянула:
- Ну-у-у… думаю граммов пятьдесят…
— Вот что я скажу, - махнул рукой Косов, - несите бутылку!
Официант коротко кивнул и отправился в недра заведения.
- Вань, ты сдурел, что ли? Куда нам бутылка-то? Мы же… в ателье шли! Или решил не ходить и гулять… на всю Ивановскую?
- Да нет… У меня фляжка с собой. Почти пустая. А там тоже – «кавэвэка». Что не выпьем – вылью во фляжку!
- Ты что – фляжку с коньяком с собой носишь? Ты еще и алкоголик, что ли? – уставилась на него девушка, - что еще я о тебе не знаю?
- Нет, красавица! Я не алкоголик. Просто бывает – нужно! Мне или другим. Вот и ношу. Да ты же сама тогда, на кроссе, зимой, из этой фляжки пила! Ты что не помнишь, что ли?
Кира засмеялась:
- Да все я помню! Просто мне нравится тебя вот так… доводить. У тебя вид такой… искренне возмущенный! А еще… кроме фляжки, я помню, что кто-то ко мне ночью, в шалаше, прижимался и даже руки распускал!
- Да? Может быть… Я когда сплю – плохо себя контролирую. И как – тебе было приятно, или нет?
- А вот не скажу! – показала розовый язычок вредина.
- Ну тогда… тогда я тебе открою еще один секрет этой фляжки! Она мне помогает… подпаивать красивых девушек, и овладевать ими… по-всякому!
- Да-а-а? Ты – страшный человек, Косов! Страшный! Я не буду с тобой пить! – веселилась Кира.
- Вообще не будешь? Даже пятьдесят граммов? – удивился Иван.
- Пятьдесят граммов – это не пить! Это – лечиться. Ну… или профилактировать простудные заболевания! – ткнула пальцем ему в грудь девушка.
- Ага! Вот теперь все ясно!
Им принесли бутерброды, которые Косов осмотрел, а свои – даже демонстративно обнюхал. На предмет свежести! Кивнул головой официанту – «сойдет!», и протянул ему «пятидесятку».
- Хватит? – приподнял бровь.
- Вполне! Благодарю! – уже более душевно ответил тот и удалился.
- Ну… видит Бог – не пьем, а лечимся! – чокнулся с девушкой Косов.
Закусили.
- По второй? – поинтересовался у Киры.
- Так мы же – лечимся! Как по второй-то? – засмеялась она.
- Ну так… это курс лечения такой – первая, потом – вторая, ну и третья – заключительная!
- Еще и третья? – веселилась Кира.
- Не по-русски как-то – на двух останавливаться! Мы же – русские люди? – наклонился Иван к девушке, глядя в глаза.
- Русские, русские… только вот почему-то мне не дает покоя мысль… что это уже начался процесс «подпаивания»!
- Нет… тут могу тебя успокоить! Место не то! Как-то в ресторане подпаивать еще можно, а вот – овладевать… почему-то считается неприличным!
- И ты не знаешь – почему это считается неприличным? – смеялась Кира.
Косов пожал плечами:
- Не… не знаю. Предрассудки какие-то… давние обычаи предков. Ерунда какая-то в общем. Но все следуют ей, ретрограды и консерваторы!
- Действительно – как жить молодым и передовым, отринувшим все старое и замшелое! – смеялась глазами Кира.
- Только держа себя в ежовым рукавицах! Превозмогая… в общем!
Как же здорово было с нею гулять, даже по такой никчемушной погоде! Легкий хмель в голове, настроение – вот-вот и взлетишь в это хмурое и неприветливое небо, сыпящее мелкой взвесью. Хоть ветер прекратился! И рядом – сияющие, чуть хмельные глаза Киры, ее улыбка, румянец, видимый даже через смуглую кожу… Он что-то «молол», «молол», не закрывая рта, а она смеялась и даже хохотала, чуть нагибаясь, прикрывая лицо ладошкой и иногда смущаясь встречных прохожих.
- Вань! Ну прекращай уже! Я уже смеяться не могу… Правда… у меня уже живот болеть начал. Ну, в смысле – мышцы пресса, если точнее и по-спортивному!
«Как же хочется ее поцеловать! Ох как хочется!»
Они подошли к ателье.
- А ты правда определился с тем, что тебе нужно! – засомневалась в его здравости девушка.
Он, продолжая улыбаться, достал из кармана и подал ей листок с перечнем необходимых ему вещей и аксессуаров.
- Ты посмотри какой продуманный молодой человек! – она покосилась на него с удивлением, - А вот… одежда тебе зачем? Вы же там все время в форме будете ходить.