Устройство походило на тридцатипятимиллиметровый фотоаппарат со «свинцовой» линзой, только скособоченный, будто собранный по устному описанию. Я взял его, стараясь не направлять куда не надо, и осмотрел. Потом испытал – по ошибке на полной мощности.
Луч голубого света пронизал пустоту, и задымилась стена. Я выключил.
– Тратишь заряд, – сказала Чибис. – А он может понадобиться.
– Надо же было опробовать. Идем.
Чибис взглянула на часики с Микки-Маусом – меня задело, что они уцелели, а мои, такие с виду солидные, нет.
– Времени очень мало, Кип. Мы можем допустить, что этот был единственным уцелевшим?
– Что? Конечно нет! Пока не убедимся, что они все мертвы, нельзя ничего предпринимать. Пошли.
– Но… Ладно, я поведу. Ты не знаешь дорогу.
– Нет!
– Да!
Пришлось подчиниться. Она вела меня и держала излучатель голубого света, а я прикрывал тыл и мечтал о третьем глазе на затылке, как у черверотых. Не было уверенности, что у меня реакция быстрее, чем у Чибис, да и с трофейным оружием она была знакома лучше.
И все равно мне было не по себе.
База была огромной; должно быть, половину горы источили проходами. Мы бежали рысцой, не обращая внимания на разные вещи, диковинные, как музейные экспонаты, но вдвое интереснее, и лишь проверяли, не остались ли где-нибудь черверотые. Чибис держала оружие наготове, болтала без умолку и поторапливала меня.
Кроме опустевшей базы, отсутствия кораблей в порту и обеденного времени у черверотых, для успешного выполнения плана Мамми требовался определенный час плутонианской ночи.
– Почему? – спросил я.
– Конечно, чтобы связаться со своими.
– Но… – Я осекся.
Подумал, что знаю о расе Мамми еще меньше, чем о черверотых. Теперь она мертва – Чибис сказала, что она очутилась снаружи без скафандра, а значит, погибла; это нежное существо и двух секунд не продержалось бы при сверхарктической температуре. Не говоря уже об удушье и кровоизлиянии в легкие. Я сглотнул.
Разумеется, Чибис может ошибаться. Надо признать, она редко это делала – но вдруг сейчас как раз такой случай? Тогда мы найдем Мамми? А если не найдем? Если она снаружи?..
– Чибис, ты знаешь, где мой скафандр?
– А? Конечно. Там же, где я взяла это. – Она похлопала по нейлоновой веревке, которую обмотала вокруг пояса и завязала бантиком.
– Тогда, как только убедимся, что черверотых не осталось, я выйду наружу и поищу ее!
– Да, да! Но надо найти и мой скафандр, я тоже пойду.
Кто бы сомневался! Может, уговорю ее подождать в туннеле, не выходя под ледяной шквал.
– Чибис, почему сигнал нужно было послать именно ночью? Над орбите дежурит корабль? Или…
Мои слова прервал грохот. Заходил ходуном пол – такая тряска одинаково ужасает людей и животных. Мы застыли как вкопанные.
– Что это? – прошептала Чибис.
– Если не часть суматохи, затеянной Мамми…
– Не думаю.
– Тогда – землетрясение.
– Землетрясение?
– Плутонотрясение. Чибис, надо уходить!
Я не задавался вопросом, куда уходить, – при землетрясении не раздумывают. Чибис сглотнула.
– Нам сейчас не до землетрясений. Быстрее, Кип, быстрее!
Она рванулась, я за ней, скрипя зубами. Если Чибис наплевать на землетрясения, то и мне придется – хоть это и не лучше, чем плевать на гремучую змею в собственной в постели.
– Чибис… соплеменники Мамми… Их корабль на орбите Плутона?
– Что? Да нет, нет! Они не на корабле.
– Тогда почему ночью? Это из-за слоя Хевисайда? А где их база? – Я начал прикидывать, далеко ли может уйти человек на Плутоне. По Луне мы прошли почти сорок миль. Одолеем ли мы здесь хотя бы сорок ярдов? Возможно, как-то удастся утеплить ноги. Но этот ветер… – Чибис, они, случайно, не здесь живут?
– Что? Не мели чепухи! У них есть собственная чудесная планетка. Кип, отстань с глупыми вопросами, опоздаем. Молчи и слушай.
Я умолк. Всю историю пришлось слушать урывками, на бегу, а кое-что я узнал позже. Когда Мамми попала в плен, она лишилась корабля, скафандра, переговорного устройства – Лиловый уничтожил все. Это было предательство, нарушение перемирия.
– Она была парламентером, ее захватили во время переговоров! – возмущалась Чибис. – Разве так можно? Ведь черверотый слово дал!
Предательство для черверотого так же нормально, как для гадюки – яд. Я удивился, что Мамми рискнула иметь с ним дело. Рискнула – и стала пленницей безжалостных чудовищ. У них корабли, по сравнению с которыми наши кажутся допотопными паровозами, оружие, начиная с «лучей смерти» и кончая бог знает чем, базы, организация, снабжение…