— Ладно… кто-нибудь из знакомых рож ещё не скопытился? — спросил он, чтобы не затягивать молчание.
Я пожала плечами:
— Про Арчи с тех пор, как вас вместе из Москвы выперли, ничего не слышала. Георг и Доминик трудятся на благо «Олдвэя», задницей чувствую, Элоиз отстегнёт каждому процентов по тридцать акций компании.
— Элоиз?
— Отец погиб… почти шесть лет назад, совершенно нелепо…
Зауриэль обнял меня за плечи:
— Ну, не грусти, детка, может, что-то в вашей дурацкой вере всё-таки правда, и Триада действительно всех прощает.
Я кивнула, слабо улыбнувшись, и прижалась к аэлву. Н-да, что-то я хандрю в последнее время — всё Зеркало проклятущее, не иначе. Благополучно вернувшиеся из мрака Цитадели нелюди картину застали некоторым образом… двусмысленную. На воистину каменные физиономии Аме и Илара стоило посмотреть. Я не удержалась и хихикнула, прошептав Зауриэлю:
— Ой, кого-то всё-таки выпотрошат.
Аэлв быстро отпустил меня, сделал невинное лицо и пробормотал:
— А мы тут вот… беспокоимся немного.
Аме с суровым видом кивнула, удостоив меня странным взглядом, потом повернулась к Итаэ’Элару, тихо сказала ему что-то, отпустила его руку и поманила меня за собой. Я послушно отошла с ней подальше от Зауриэля и Илара. Надвинув на лицо забрало маски, оглядевшись по сторонам и убедившись, что наш разговор обеспечен какой-никакой, а конфиденциальностью, Двойник сказала, понизив голос:
— Твоё пребывание в Цитадели заканчивается, Моэна. Меч оставь себе, это подарок, — я забормотала какие-то благодарности, но Ттемекке раздражённо отмахнулась. — Вот ещё, — Двойник притопнула здоровой ногой, — я была с Иларом первые несколько лет, как он пришёл в Цитадель, мы были одни друг у друга… и, если вдруг так получится, что мы с ним больше не увидимся, — под забралом маски я не видела выражение её лица, хотя взволнованный голос с лихвой выдавал Аме, — займи моё место.
Э-э… ну здорово. Нелюдь-то знает, как им тут распоряжаются? И что мне с ним делать? Пикироваться на тему, чей вид совершеннее? Этим мы и так каждый день занимаемся. Я собиралась уже высказать своё скептическое мнение, но Ттемекке махнула мне на прощание, рявкнула что-то аэлву и, прихрамывая, направилась прочь от Цитадели. Я второй раз в жизни испытывала удовольствие наблюдать, как перед яростью моего Двойника расступаются народные толпы. Зауриэль пожал плечами, торопливо попрощался со мной и поспешил за Аме.
Илар оглядел толпу сородичей, напоследок криво ухмыльнулся и опустил на лицо непроницаемо чёрную пластину маски.
— Идём, человек, — глухо бросил он, не взглянув в мою сторону.
Я покорно последовала за ним прочь от центра города. В затылке свербело от тяжёлых взглядов Наставников. Стараясь не отставать, я вновь предалась меланхоличным размышлениям о собственной судьбе. Нелюдь постепенно сбавил шаг. Когда я поравнялась с ним, он остановился, наклонившись ко мне так, чтобы наши лица оказались на одном уровне и сказал чуть менее отчуждённым голосом:
— Я же говорил, что всё будет нормально.
Я чувствовала, что нужно что-то ответить нелюдю, но, машинально разглядывая собственное отражение в чёрном стекле маски, только пробормотала:
— Ну, что, сколько было трупов?
— Обижаешь, — фыркнул нелюдь. — Всё прошло очень мирно, и было бы ещё, — он задумался, — мирнее? мирно-более?.. короче, если бы Аме не влезла.
Конец фразы отдавал бравадой, поэтому я только одарила Илара сомневающимся взглядом и спросила только:
— Что теперь?
— Мы отправляемся на Острова.
— И как же? Нормальные автомобильные дороги к этой вашей деревне не идут, аэропортов в округе я тоже что-то не заметила, — противным голосом начала перечислять я, так увлёкшись, что даже не спросила о том, на кой нам вообще покидать Цитадель. — Остаётся сделать единственный вывод: эпсилон — край любителей пеших походов.
— Единственный вывод, человек: у тебя отсутствует воображение, — безмятежно отозвался Илар. Его благодушный настрой почти всегда прямо пропорционален степени моей взбешённости. Он перебросил чёрные щупальца, украшавшие маску, за спину, поднял с лица чёрное забрало и широко улыбнулся: — Локальные Коридоры — полезная штука, — добавил он, наблюдая за метаморфозами разных степеней изумления на моей физиономии.
Существование внутренних Коридоров было почти также не возможно, как и то, что Илар улыбнулся мне. Первый раз. Искренне.