— Кто все эти твари?
Итаэ’Элар остановился перед дверями следующего зала, но заходить туда пока не спешил.
— Не твари. Боги в различных аспектах.
Это ж надо такому молиться… Я мысленно попыталась сопоставить современный облик Наставников с каменными образинами. До меня медленно доходило, что первая предковая прямоходящая форма Каинового племени вполне могла иметь подобный облик. Правда, нелюдь быстро вывел меня из запоздалого раскаяния в богохульстве:
– Слушай внимательно. Говорить с советниками буду я.
— Но я не могу быть безмолвной табуреткой!
Илар резко наклонился ко мне так, что наши лица оказались на одном уровне, и прошипел сквозь зубы:
— А ты попробуй. Пожалуйста. Хочется жить, понимаешь меня?
Ведь может быть вежливым. Я испуганно кивнула, хотя нелюдь моего согласия быть паинькой видеть уже не мог — он отвернулся и толкнул двери зала.
Этот зал размером превосходил все предыдущие, окна находились под самым потолком, и из них лился только слабый зеленоватый свет уличных фонарей. Солнце зашло. Я наклонилась и подхватила цвиэски на руки. Ящерка слабо пискнула и резво закопалась мне зашиворот. В дальнем конце помещения сумрак сгущался в облако непроглядной густой тьмы. Впрочем, видимо, непроглядной она была только для меня, потому что Итаэ’Элар прямо взглянул в эту тьму, прижал левую руку к груди и что-то сказал на родной тарабарщине.
— Что ты им сказал? — прошептала я.
— Что разговор будет вестись на понятном тебе языке.
Сумрак колыхнулся, из него выступила стройная женская фигура в платье из тысяч тусклых звёзд. Женщина, не торопясь, подошла к падающему из окна лучу призрачного света — я едва сдержала изумлённый выдох — через её силуэт просвечивала противоположная стена. Всего лишь голограмма. Технологии, с помощью которых было создано изображение, впечатляли — казалось, что фигура женщины состоит из взвеси мелкого чёрного пепла и алмазной пыли.
— Время до Теней. Как символично, — сказала она.
Голос был без признаков механической обработки, что привело меня в ещё большее восхищение. Я с запозданием отметила, как насторожился Илар. Он ожидал, что нас встретит кто-то другой? Я вопросительно воззрилась на него, но он, похоже, забыл о моём существовании, вступив в незримое противостояние с советницей. Безликая в чёрной маске, она подошла к Итаэ’Элару, оказавшись почти с него ростом, и серыми безжизненными пальцами провела по шрамам на его щеке. Нелюдь вздрогнул. Что говорить — даже меня передёрнуло, хотя советница не обращала на меня внимания. Пока не обращала.
— Разве ты не был изгнан?
— Разве на аудиенции не должен присутствовать весь Совет?
Я мысленно застонала. И это мне нужно напоминать, чтобы я не вела себя гонористо?
Серые пальцы отдёрнулись от лица нелюдя, Владычица откинула за спину водопад призрачных перьев, украшавших маску.
— Ты должен быть счастлив, что тебя согласился выслушать хотя бы один из нас, — бросила она. — Зачем ты здесь? Зачем говорить на языке этих обезьян, который допускает ложь?
Я была уже готова брякнуть что-нибудь сходно оскорбительное, но Итаэ’Элар очень вовремя отсрочил нашу казнь (таким способом, что я готова была придушить его):
— Мы должны проявить снисхождение. Со мной человек. Их разум зациклен на собственной культуре. Приходится изъясняться так, чтобы она понимала.
Меня тихо распирало от плохо сдерживаемого гнева.
— Это так важно? Чтобы она понимала?
Владычица серой тенью скользнула ко мне, я задрала голову, чтобы прямо взглянуть на чёрное забрало маски, и ещё раз невольно восхитилась качеством голограммы — настолько плавными и быстрыми были движения тени.
— Важно. Присмотрись к ней, Анахармэ.
Как назло, цвиэски выбрала именно этот момент для того, чтобы выбраться из-за пазухи на волю. Владычица резко обернулась к Илару. Яростно взметнулись чёрные плети на маске.
— Шаэррат, — выдохнула она. — Призванная тобой.
— Для неё. Шаэррат подчиняется ей, — невозмутимо пояснил он. — Хотя она — обычный человек.
Дарующая задумчиво склонила голову набок:
— Так убей её, Итаэ’Элар. Прямо сейчас.
Я покосилась на Илара, облизнула пересохшие губы и неприметно переместила правую руку ближе к рукояти двуклинкового меча, висящего на поясе. Нелюдь заметил этот манёвр и криво ухмыльнулся.
— Я не правильно выразился, Анахармэ, когда говорил, что она — обычный человек. Она Охотница и наследница могущественной корпорации Метрополии. Её смерть невыгодна.
Ага, я. Бывшая Охотница, вторая наследница. Никому нафиг не сдалась, даже моему теоретическому жениху с эль в семьдесят втором — этого я ещё не рассказывала?