Влад встревожился:
- И что там, на крыльце?
- Вроде чёрная собака. Не припомню такую в твоей псарне.
- Там нет собаки, - холодно ответил князь.
- Как это нет? - озадаченно спросил Войко.
- Там нет собаки, - твёрдо повторил Влад.
Богатырь снова посмотрел на крыльцо и, казалось, озадачился ещё больше:
- Верно. Собаки нет. Совсем ничего нет. Померещилось, что ли? - произнёс он, три раза перекрестясь, однако князь продолжал чувствовать беспокойство.
Никогда прежде не случалось, чтобы кто-то обращал внимание на дракона. Влад привык, что чешуйчатая тварь заметна только ему. "А иначе и быть не может, - говорил он себе, - ведь я всё выдумал". Правда, он переставал считать дракона выдумкой, когда вспоминал про отцовские утверждения о приручённых дьяволах, но это было почти не всерьёз. "Нельзя же в самом деле думать, что разговариваешь с бесом!" - сам над собой насмехался Влад. Много лет он жил спокойно, позволяя себе тешиться беседами с шипящей зверушкой, и вдруг приближённый боярин начал говорить про чёрную собаку.
"Зачем Войко это говорил? - тревожился Влад. - Задумал подшутить надо мной? Возможно, я выдал себя, когда только вышел на крыльцо. Возможно, я глядел на дракона слишком пристально, а Войко заметил, как я смотрю в сторону, и решил притвориться, будто тоже что-то видит. Он никогда не умел шутить".
Тем временем молебен окончился. Настала пора отправляться в путь. От толпы челядинцев отделились двадцать человек, подпоясанные мечами - княжеская дорожная охрана - и ещё пятеро невооружённых слуг. Из конюшни вывели осёдланных коней и нескольких вьючных лошадей, на спинах которых висело по два объёмистых мешка из воловьей кожи.
Посреди двора один из конюхов уже держал под уздцы осёдланного вороного жеребца. Жеребец, предназначенный для князя, нетерпеливо переступал с ноги на ногу и мотал носом вверх-вниз, норовя вырвать узду из рук.
Войко, как того требовал обычай, помог Владу сесть в седло, слуга-конюх отошёл в сторону, а другие челядинцы - кому не полагалось сопровождать князя в монастырь - с поклоном произнесли:
- Доброй дороги, государь.
- Счастливо оставаться, - громко ответил венценосный путешественник и, двинув пятками по конским бокам, поехал рысью к воротам.
По всему было видно - Влад считал, что свита последует за ним и без приказа, а створки ворот откроются проворно, и можно будет, не сбавляя хода, выехать на городскую улицу.
Всё случилось в полном соответствии с ожиданиями. Стоило Владу проехать несколько шагов, его тут же нагнал Войко на рыжем коне, заняв место справа, а вслед за государем и боярином пустились в путь двадцать пять конных слуг, пятеро из которых, невооружённые, тянули за собой вьючных лошадей, соединённых меж собой так, как это делают в караване.
- Как думаешь, Войко, - обратился государь к боярину, - успеем ли мы добраться до монастыря к началу обедни?
- Должны успеть, - с улыбкой отвечал Войко, - но если будет, как в прошлые разы... то дай Бог поспеть хотя бы к вечерне, - на последнем слове боярин с подозрением покосился вниз.
- Что там? - спросил правитель.
- Мелькнуло что-то. Не разобрал, - Войко выглядел неподдельно озабоченным.
"Неужели, он не шутил, когда говорил про собаку?" - засомневался правитель, но тут же одёрнул себя: "Брось! Кажется ему или нет - тебе-то что? Или ты боишься быть уличённым в том, что разговариваешь с чешуйчатой зверушкой? Успокойся. О твоих разговорах узнают, только если ты сам себя выдашь. Прекрати смотреть вниз. Тогда и увидим, прекратит ли Войко тебя передразнивать".
Однако соблазн посмотреть вниз был слишком велик, поэтому Влад всё-таки глянул под ноги коню и тут же услышал шипение:
- Я не знаю, отчего твоему слуге мерещится всякое.
* * *
Выехав со двора, Влад свернул направо, на длинную улицу, которая еле заметно поднималась в гору, а справа и слева тянулась неразрывная вереница каменных домов с большими двустворчатыми дверями, похожими на ворота. Побелка на стенах ещё не успела потемнеть от пыли и растрескаться, потому что нынешние жители - боярские семейства - перебрались сюда лишь год назад, когда Влад решил, что именно здесь, в городе Букурешть, будет новая румынская столица.
Сейчас государь смотрел по сторонам и думал, что неподалёку, на соседней улице, расположено такое же жильё, которое он купил и отделал не для себя и в то же время для себя.
Бывало после заката, в сумерках Влад приезжал к этому дому, спрыгивал с коня, стучался и через минуту слышал звук поднимаемой щеколды. Старуха, чья спина навек застыла в поклоне, открывала одну створку дверей и произносила: