Они обходят здание гильдии стороной. Нацу находит в себе силы порадоваться тому, что Эльза не видит во что превратился ее любимый город, который она кажется все-таки мечтала спасти.
Наивная Эльза. И как можно пытаться спасти город, когда они уже проиграли целый чертов мир?
- Ты заметил? – Спрашивает Люси, когда они идут по центральной улице прямо к главной площади Магнолии. Ее голос не дрожит и звучит особенно жестко.
- Да, – хмуро отзывает Нацу.
На улицах Магнолии полно строительного мусора, обгорелых останков, вывороченных из-под земли коммуникаций, притащенных не пойми откуда и сброшенных с неба гигантских обломков. На земле то там, то тут встречаются засохшие, изредка еще облюбованные мухами темно-коричневые лужи.
Но за час в городе ни Нацу Драгнил ни Люси Хартфилия не увидели того, что в избытке встречали в других городах.
На улицах Магнолии не было ни одного трупа.
Обычно такие моменты начинаются с банальной фразы «Где я?», но Эльза точно знала, где она. Это была детская площадка, что находилась как раз между их общежитием и зданием гильдии. Ветер гулял в листве, солнце слепило глаза, все было словно как всегда, но что-то тревожило Титанию.
Было слишком тихо.
От города не доносилось ни звука. Эльза неловко повернулась, зажатая между ручками качели-маятника, и вздрогнула. На другой стороне доски сидела женщина. Черные длинные волосы небрежно раскиданы по плечам, обтягивающее до вульгарности платье. Она сидела, закинув ногу на ногу, качели под весом Эльзы поднялись, и незнакомка небрежно покачивала ногой в туфле на шпильке.
Эльза нахмурилась. Она не знала эту женщину и от соседства с ней вовсе не была в восторге. В ней было что-то такое, чего сама Титания всегда неосознанно чуралась. Навязчивая, вычурная женская красота. Эльза никогда не принимала и не понимала такой стиль. Если платье – то несомненно с декольте до пупа и обтягивающее, если каблук – то непременно на неудобной тонкой шпильке. Женщина повернулась к ней, и Эльза еще больше нахмурилась. Ну конечно – яркая помада.
Титания хмуро отвернулась и уставилась прямо перед собой, неосознанно вызывающе выпрямив спину.
- Красивые доспехи, – усмехнулась женщина с непередаваемой чисто женской снисходительной издевкой.
Эльза смерила ее холодным взглядом. Она очень редко прихорашивалась или надевала эти женские одежки – платья и туфли. Но как бы ни старалась Эльза казаться и себе и окружающим далекой от всей этой «женской чепухи» она была отнюдь не лишена тщеславия и всегда знала, что несмотря на свои доспехи она красива. Просто иногда находились вот такие вредные ехидные дамочки, которые били не в ее прелести, а именно в это «несмотря на». Именно такую Эльза и почувствовала в своей соседке.
Одним словом – стерву.
- Спасибо, – холодно отчеканила Титания.
Женщина улыбнулась хитро и хищно, неуловимо поменяла позу и качель поползла вниз, вздергивая Титанию в воздух. Эльза постаралась не потерять равновесие, но все же ей пришлось придержаться за поручень.
- Я буду благодарна, – с трудом сдерживая недовольство, процедила Титания. – Если вы меня опустите на землю.
- К чему мне твоя благодарность, девчушка? – Нараспев сказала Женщина. Качели под ней стукнулись о землю. – Повиси так, поболтайся.
Эльза попыталась спрыгнуть, но узкие крепления, рассчитанные на детишек, больно врезались в бедра. Она неловко заерзала и смиренно затихла.
Она была бы рада не помнить где она и почему, но Эльза помнила все. Боль, страх, слезы Нацу и темноту. Она снова оглядела окрестности, пытаясь заметить разницу между реальным и этим, загробным миром. Быть может эта женщина ее персональный демон, что будет мучать ее всю вечность? Можно было бы спросить «Кто вы?», Эльза уже почти открыла рот, но уловив алчный блеск в глазах соседки, упрямо промолчала. Не станет она подыгрывать этой наглой женщине. Обойдется.
- Собственно, мне и так неплохо, – вздернула подбородок Титания. – А вот ваши шпильки уже все в грязи.
Женщина перевела взгляд на свои ноги, что она вытянула по земле и поджала губы.
Качель медленно потянулась обратно, незнакомка снова поднялась в воздух, а Эльза прочертила сапогами мягкий песок.
В эту секунду Эльза подумала, что прежде чем играть, неплохо бы узнать правила. Она не знала кто побеждает в этой странной перепалке – тот кто на земле или тот кто в небе?
========== Глава 5 ==========
Ворота собора Кардия выплыли впереди мрачные и торжественные. Закрытые и невредимые на фоне всеобщей разрухи они выглядели извращенной насмешкой. Замысловатая гипсовая лепнина, жутковатого вида горгульи на крыше и главное все фигурки мэров и меценатов, что участвовали в постройке и тем самым заслужили местечко на паперти остались целыми. Лишь колокольня была лишена верхушки, каменная кладка усыпала площадь, а колокол Нацу заприметил в ручье около дома Люси. Драгнил приложил палец к губам, и Люси понятливо кивнула.
Они обошли здание и осторожно заглянули в огромный пролом в западной стене. Под светлыми бликами из витражных окон расплющив скамейки для прихожан и оцарапав колонны, посреди собора, свернувшись калачиком, спал дракон. Нацу вспомнил, как однажды воскресным утром от нечего делать забрел сюда. Его звали сладковатые запахи воска и ладана и стройные легкие голоса хористов. Эхо воспоминания на секунду оживило старинный свод, голоса зазвучали, молодые, сильные, торжественные, сливающиеся в единую хвалу неведомым богам.
Теперь здесь было тихо. Только шумело дыхание гигантского ящера, хрипатое, надсадное и неровное, словно дырявый мех в кузнице.
В окружении позолоченных рам и темных красок икон, под раскрашенным небесами и ангелами сводом, свернувшийся дракон выглядел смиренным. Калачик плоти размером с трехэтажный дом, лежащий внутри здания, что когда-то олицетворяло древность и богатство города Магнолия. Огромный мутно-белый бок поднимался и опадал в такт дыханию. Гребень мясисто-розового цвета истонченный, с несколькими обломанными зубцами тек по спине дракона.
Старик – мелькнуло в голове Драгнила.
Нацу с Люси тревожно переглянулись, и Саламандер первым полез внутрь здания. Сражаться тут было неудобно, у него куда больше шансов на открытой местности, здесь эта махина может запросто попытаться расплющить его об стену своим телом, но выпустить его из собора под свод бесконечного неба было еще страшнее.
Ни один дракон ни разу не пустился в бегство на памяти Драгнила, но этому он не мог дать и тени шанса.
Когда Люси перебралась через завал и решительно глянула на Нацу, ожидая его указаний, чудище повернуло белесую шею и, не отрывая морды от земли, открыло мутные глаза.
_ Люди… - пророкотал дракон, и в его тоне Нацу послышалась искренняя радость. Он втянул воздух красными воспаленными ноздрями и тихо заурчал. – Вкусные…
- Ты сожрал горожан! – не сдержалась Люси, схватившись за ключи.
-Да, я съел их тела, – заявил дракон снова сонно прикрывая глаза. – Не все были вкусные, далеко не все…
Дракон поднял голову и зевнул. Огромная пасть с желтыми, где-то выпавшими или сломанными зубами раскрылась перед изумленной Хартфилией. Дрогнув, натянулась кожа, соединяющая челюсти.
Люси задыхалась от бешенства, грудь ходила ходуном, руки с ключами подрагивали от напряжения.
Нацу же, не в пример обычному, словно заледенел.
- Я убил твою пару, – четко в окружающей тишине прозвучали его слова. – Расскажи как исцелиться от яда.
Глаза Дракона, единственное яркое пятно на его белом теле, горели зеленовато-желтым огнем.
- Убил, говоришь? – задумчиво повторил он. – Вот как…
- Как. Исцелиться. От. Яда. – Прорычал Драгнил, внутренне и внешне разгораясь.
- Если я скажу, - задумался дракон. – Что мне за это будет? Ты привел ее чтобы торговать со мной, человек?