— Стоп! Кто тебе всё это заложил?
— А я помню?.. Я в темноте общался, лиц не разобрал. Ладно, дайте свету, а то у меня все спички кончились, пока до Сейсмы добрался,— плекс поджечь нечем.
— Зачем ты так носишься, Зондер? — спросил Сталкер.— Хочешь новый выход сделать?..
— Скорее, на старом завал поставить,— предположил Золушка,— головой. Что ж ты, Зондер, плекс не зажёг?
— Плекс — это НЗ. На пуркуя его жечь, когда в Системе полно народу?
— Может, ну его тогда на Х? — предложил Удав. — Раз в Системе народу полно...
— А вы ему плекс зажгите, а спичек не давайте. Если побежит — погаснет,— сказала Светик.
— Зондер хитрый,— нарочито глуповатым голосом, растягивая гласные, протянул Сталкер,— он плекс на камень положит, чтоб не погас — а сам вперёд побежит.
— Скачет по шкурникам неуловимый Зондер... — подхватил Золушка.
— Куда ты скачешь, Зондер? — отозвался Сталкер.
— Вначале вас искал, чтоб кое-что от Сашки из Сапфира передать...
— Пока не надо. Дай хоть пять минут пожить в счастливом неведении,— пробормотал Сталкер, и Золушка добавил в тон ему:
— Из Сапфира — что может быть хорошего?..
— Тогда я Ганса встречать в Четвёртый иду. Я ему ещё к восьми обещался на поверхность фонарь вынести — у него свету нет, а он на последнем авто должен был приехать...
— Что ж ты этим фонарём не воспользовался?
— Фонарь из сапога по дороге выпал. А бежать пришлось из-за того, что на два часа опоздал — кабель идиоту Родену до Сапфира тянуть помогал.
— Почему ж идиоту? У нас на нём вся электроника держится. Да ещё на Егорове с Барсиком.
— А потому, что он вместо того, чтоб по съёмке посмотреть, сколько метров от Четвёртого Подъезда до Сапфира, и вытянуть из километровой бухты, сколько надо, покатил всю бухту, разматывая на ходу, в Сапфир. И конечно, она у нас тут же вся распустилась, запуталась... Ну и намучились мы с ней по этим шкурникам — его ведь угораздило ещё для сокращения пути через Сейсму попереться... До того затрахались, что когда видели, что повторно сами свой след пересекаем, просто дальше кабель тянули: в следующий шкурник, куда перед тем ещё не тыкались. Так что колец там получилось... А теперь он сидит перед 500-ми метрами провода в Сапфире — столько лишку припёрли, да ещё узлы распутывали каждые три метра — бьёт себя по голове и орёт, что он идиот, идиот, идиот... «Третье место на всемирном конкурсе идиотов — потому как такой идиот, что и второго не займу...»
— Удав с Золушкой грохнули со смеху. Сталкер представил себе: Сейсмозона, он ведь сам только что по ней накружился,— Роден, Зондер — и петли кабеля. И совершенно-непроходимый шкурник: и спереди, и сзади. «У тебя там что? Тупик... А у тебя? Тоже тупик...»
— У Лаокоона было три сына,— сказал он,— один умный, а двое Зондер с Роденом... А главное, поминать вас будут теперь... Ведь на схеме Системы, что в Четвёртом висит, Сам Пищер красным фломастером начертал — ещё в городе, когда оформляж мастрячили — «от Четвёртого Подъезда до Сапфира идти по трансляционному кабелю и плакатам»... Плакаты, надеюсь, ещё на месте висят — где запланировали,— а вот кабель вы засандалили...
— Роден сказал, что кабель по сократиловке лучше кидать — под ногами путаться не будет и метража меньше уйдёт — мол, нам же легче...
— И стало вам легче?..
— ИЗДЕВАЕШЬСЯ, ДА???
: Зондера пожалели, Зондера ‘подожгли’ и ‘осветили’,— Зондер вспомнил-таки последние пожелания Сашки — «ВСЕХ БАБ НА ЖРАТВУ!!!» — и присоединился к ним, устремляясь в сторону Четвёртого Подъезда. Удав с Золушкой выкурили по сигарете и, приложившись к “волшебной фляжечке”, поползли вслед за Зондером встречать опоздавших, а Сталкер и Светик направились в Сапфир:
: девчёнки, насколько можно было понять Зондера, приглашались для украшения праздничного Стола, а у Сталкера ещё были дела по оформлению грота.
От Монте-Кристо до Сапфира Магистраль была промаркирована “Т-С-С!”-ами — Толковыми Словарями Спелеолуха; на каждом перекрёстке висел на стене разрисованный гуашью и разноцветными фломастерами лист ватмана; перед плакатами на камнях горели свечи. У многих плакатов на корточках сидели ребята — приглашённые и те, кто уже самостоятельно ходил в Ильи; кого-то Сталкер знал, почти все знали его и приветствовали традиционным подземным “ЭВА!”,—
— на плакаты эти ушла почти вся его последняя ночь и созерцать их не было никакого желания,— к тому же ему нужно было быстрее в Сапфир, и Сталкер почти не останавливался, только передавал сашкину просьбу — но Зондер уже пробегал здесь, а в некоторых местах по два раза, и все острили по этому поводу,— многие спрашивали, кто ещё пришёл и кто где стоит, в каких гротах — тут Сталкер мало чем мог помочь, только Светик что-то знала; они объясняли, как могли, и спешили дальше,— а в спину им доносились зачитываемые фразы, перебиваемые хохотом и тут же рождающимися дополнениями и комментариями:
— Сейсмозона: геморрой в коленках... Штопорная Трещина — харакири изнутри... Нет, я бы сказал: саморасчленёнка... Так... Офонарел — купил совковый фонарик... Идёт. Каска — ночная ваза в экстремальных условиях... Согласен: а на что она ещё годна — здесь?
— Но почему только в экстремальных? В оптимальных тоже!
— Ну да! В оптимальных — попробуй установить её на паркете!
— Кто тут назвал паркет оптимальными условиями?!
— Ладно! Поехали дальше — завал: лучший отдых... Не понял юмора.
— Потому что перемена деятельности, дятел! и крутая... Ты уж читай без ошибок — а остальные как-нибудь разберутся, “без Феликса”...
— Крепь — челобитная... Членобитная... Тут непонятно написано.
— Это смотря чем ты на неё... Однако: Клубень — оф-фициальный спелеолог... Собаки...
— Так им и надо, уродам. Спасатель — спелеолог-теоретик. Додик — спелеолог-практик. Спасы — замечательный повод отдохнуть от работы под землёй... Лучше — “сачкануть”.
— А какую работу они имеют в виду?.. Написали бы — “от учёбы...” Раз уж на то пошло.
— Читай и не отвлекайся: в том-то и весь цимес, балда! Игра слов...
— О! Расшифровки пошли: ПЛЕКС — Примитивное Леводостающееся Едко Коптящее Средство, возможно что и освещения... ГРОТ — Грунтовая Резервация Опьяневших Тел...
— “Дама с собачкой”,— зачитывали на другом перекрёстке,— Двуликая с невменяемым Пищером... “Три сестры” — Хозяйка Медной горы, Двуликая и Белая Горячка... “Дядя Ваня” — рекомендуемое обращение чайников к Опытному Спелеологу Хмырю и Совершенно-Пьяному Мамонту... Гляди, и своим досталось...
— У развилки перед Сапфиром Сталкер со Светиком встретили Хмыря. Он продемонстрировал им таблички, которыми хотел промаркировать дорогу до туалетов ( “М” — ‘мадамского’ и “Ж” — ‘жентельменТского’ ): “КРЕПИСЬ, МАЛЫШ — ДО ТУАЛЕТА ОСТАЛАСЬ ПОСЛЕДНЯЯ 1000 САНТИМЕТРОВ!” — “ОСТОРОЖНО, НЕ РАСПЛЕСКАЙ СОКРОВЕННОЕ” — “НЕУЖЕЛИ ТЫ ЗДЕСЬ НЕ ПРОХОДИЛ?” — “ЕСЛИ ДОЛГО МУЧИТЬСЯ...” — “УДАРИМ ОНАНИЗМОМ ПО ПРОСТИТУЦИИ!!!” —
— и так далее; Сталкер предложил обозначить сортиры, как “Ж” — “живые” и “М” — “мёртвые”,— Светик сказала, что, может, имеет смысл ввести и специальное ‘похожее место’ для членов Кворума — “ВЖ”; тогда Хмырь подумал и предложил подшестериться и оборудовать для Пищера отдельный грот —— “ДВПЖ”...
— Для Вечно ПолуЖивого,— сказал Сталкер,— лучше оборудовать не сортир, а стационар: вдруг у него за почками и прочий ливер отвалится?..