Злата погладила его по голове. Из ее глаз потекли слезы. Она старалась спрятать мокроту, утираясь полотенцем и едва сдерживая всхлипывания. Спустя минуты две, она смогла говорить.
-Ты знаешь, мне иногда становится жалко себя. Правда, это быстро проходит, когда начинаешь сравнивать себя со старшим поколением, пережившим войну и голод… Мне никто и никогда не предлагал руку и сердце.
-Да, ладно, ты – же красавица! Шутишь?
-Нет. Я говорю правду. Так я и доучилась до 5 курса – в обществе инфантильных и самодовольных людей. Да, я бы и за Бахтеева не вышла никогда, если бы не Лиза Мухина. Была у нас такая девчонка, дюже общительная. Ее хотели из института выгнать за прогулы, а я, как староста группы заступилась, дала поручительство ее подтянуть. Жалко мне ее стало. Вот она мне решила потом «добром» отплатить. Говорит, я тебя замуж выдам за самого перспективного парня нашего университета. А он к тому времени был председателем Студенческого актива всей области, что ли…
-И что?
-Видишь результат… Сводничество до добра не доводит. Баба и разбитое корыто.
-Корыто мы склеим. Ты пойдешь за меня?
-Что-что?
-Злата Юрьевна, - громко сказал Серега, - пойдете ли вы за меня замуж?
-Какой ты скорый! Может, я тебя не люблю?
-Ну, это я прояснил еще в тот памятный день. Я ведь все слышал тогда.
-Ты подслушивал? А подслушивать нехоро…
Он не дал ей договорить, заключив уста в долгий поцелуй.
Санкт-Петербург
Санкт-Петербург встречал Ричарда и Ахиллеса туманом и мелким дождем. Весь перелет они учили свои новые имена и тихонько подсмеивались друг над другом. Каналехас Хосе – так теперь звали Ахиллеса, а Ричард теперь стал именоваться Рахой Диего. Паспорта выдержали пограничный контроль. И новоявленные латиноамериканцы первым делом решили найти себе недорогую гостиницу, поскольку денег на карточке Тараса оставалось немного. В гостиничном номере они подключились к интернету и нашли, что завтра в 19 часов в Большом зале Санкт-Петербургской Филармонии выступит всемирно известный Лондонский симфонический оркестр.
-Мне нужно быть там, - сказал Ричард. - Я должен увидеть ее и своего сына! Ты понимаешь, у меня теперь есть сын! И он большой!
-Нужно все продумать хорошенько. Будешь ты там, будешь! А сейчас пойдем куда-нибудь поедим. То, что давали в самолете, было отвратительным!
-Ладно. Но меня трясет мелкой дрожью, - поежился Ричард.
-Слушай, ты же врач. Ну, купи себе успокаивающего. Или алкоголь, в конце концов!
-Да. Алкоголь. Лучший из антидепрессантов. Но с побочными эффектами.
-Неужели по побочным эффектам он хуже, чем эти колеса? Я, конечно, не психиатр, но слышал, что от них даже умереть можно.
-Умереть можно от всего. Это точно. Но если тебе суждено. Или ты сам того… Не захочешь жить, то, конечно… Но если не суждено – не помрешь. Это я точно знаю!
-Да, мы тебя выловили на этом шаре. А ведь шансов не было никаких.
-Никаких. Но я ведь выжил. А потом еще эта история с Хэлен. Как-будто нас послали друг к другу, - сказал Ричард.
-Это провидение Божье. Слава Богу за все!
Они нашли недорогое, но очень приличное кафе и пообедали. Город им понравился, и они решили посвятить остаток дня прогулке по городу, а заодно найти этот Большой зал Санкт-Петербургской Филармонии.
Весь следующий день Ричард не находил себе места. Он купил себе новые джинсы и футболку с видом Санкт-Петербурга. Потом туалетную воду. А затем черные мокасины.
-Ну, ты, Диего - прямо мачо. Настоящий. И мокасинчики ничего так. Деньги все выгреб?
-Практически.
-Придется раскупоривать свою карточку.
-Думаешь, засекут?
-Не знаю.
-Да, без денег мы тут не протянем.
Так друзьям пришлось снимать деньги с карточки Ахиллеса. Они выбрали банкомат на другом конце города и поехали туда на метро. Метро поражало своей глубиной.