-Я теперь везде камеры поставлю, над каждой дверью, - шумел хозяин квартиры. – Привидения снимать будем. Чтоб им!
Гипертонический криз быстро купировать не удалось, стресс вызвал приступ аритмии. Леночка опять помчалась домой за другими лекарствами. Вход пошли таблетки и опять уколы. Но лучше не становилось. Карасева с шумом, как рыба на песке, вдыхала бесценный кислород, а сердце отказывалось разносить его всему телу. Губы приобрели синюшный цвет.
-Откройте окно, - скомандовала докторша, - похоже, у нее мерцалка, нужно вызывать скорую.
-Я вызываю, - сказал Серега.
Елена Ивановна с тревогой посмотрела на часы.
-Не бросайте меня, - прохрипела жертва привидения.
-Нет, я, конечно, буду с вами, - сказала Леночка, взяв руку больной в свою руку. Часы показывали без пяти десять утра. Она уже не успевала в суд.
Разгневанный Олег названивал раз десять. Но бедный телефон лежал в одиночестве в квартире. Вечером супруг заехал и громко выразил все свои неудовольствия и претензии. Он ужасно орал, грозился лишить ее квартиры. Потом и ребенка. Ей было так странно и страшно все это слышать. От человека, который ее любил… Точно любил. Когда-то… А тут… Столько ненависти, гнева и зла. Откуда? Ей казалось, что она сошла с ума. А главное, никому ведь не расскажешь, не поделишься. Да и не такой она человек, чтобы других людей загружать своими проблемами.
-Теперь тебе пришлют официальную повестку. И только попробуй опять не прийти!
Он хлопнул дверью, оставив хозяйку в слезах. Елена Ивановна еще никогда в жизни столько не плакала.
Альтруисты
Серега после насыщенного событиями утра, решил подняться к Кивокурцевым.
-Не утерпел, Иван Петрович! Надоело. Какой-то засранец завелся, просто слов нет! Сейчас пойду куплю еще камер и везде понатыкаю.
-Садись-ка и успокойся. Пообедаешь с нами, а там и решим.
Обед всегда был классический – наваристый борщ, картофельное пюре с котлетами, салат и чай. Настоящий украинский борщ Ивана Петровича научила готовить соседка – мать Златы Людмила Григорьевна Семенова.
-Ну и запах!
-Я тут салом разжился на рынке, угощайтесь, - Серега выложил на стол из своего пакета кусок сала, завернутого в бумагу.
-Ух ты! – вырвалось у Ивана Петровича. – Настоящее сало! Копченое!
Костя поморщился. Он считал жирные продукты вредными для здоровья. А Серега порезал сало, положил два куска на ломоть черного хлеба, вдохнул аромат, а потом сказал:
-Нет! Чтобы там не было, а жизнь хороша! Слава Богу за все!
-Сало вызывает атеросклероз, - скептически заметил Костя.
-Эх, Костя! Зря ты так! Мой отец Петр Матвеевич, а твой, стало быть, дед, выжил только благодаря этому продукту. Когда его раскулачили, непонятно только за что, сослали по этапу в Сибирь. А дело зимой было. Он перед отъездом смог раздобыть сало. Все деньги отдал. Нарезал его полосками и вокруг тела обкрутил. А потом подъедал его по ночам. Вот так и выжил.
Серега тем временем наворачивал борщ.
-Ох и вкусно! – сказал, наконец, он. – Спасибо, хозяева, за хлеб-соль. Теперь к делу. Решил я окончательно, поставлю камеры везде, где только можно..
-Ты, Сергей Михайлович, не спеши, - остудил его рвение Иван Петрович, подавая чашку чая, - камеры эти, они ни к чему. Если света нет – все равно ничего не видно. Думаю я, что нужно жильцов наших пожилых все-таки уговорить не ходить по одному в подвал. И вообще куда-либо.
-Как же их уговорить? Они же упертые. Твердоголовые. Да и Карасева не одна была, с мужем.
-Пусть, например, звонят нам и говорят, что им нужно в подвал или за продуктами.
-Да ну… Упрямее наших бабок нет. Они считают, что вечные.
-Вот, ты правильно мыслишь. Поэтому им и подсунули привидение. Кому-то нужен свободный доступ к подвалам. Зачем - непонятно. Будто сокровища там зарыты. Но это – люди нехорошие. Они не останавливаются ни перед чем. И еще, мне кажется, они молодые.
-Я тоже так думаю, - сказал Костя, - чтобы через подвальное окно пролезть, нужна сноровка.