-А еще Родион боится, что к нему кто-то придет. Кстати, Клавдия Ивановна давала им с матерью два раза деньги, а потом не стала.
-Это странный поступок для Клавдии Ивановны, - язвительно бросил Костя.
-Ну, почему? – в разговор включился Иван Петрович.
-Нет, - сказал Костя. – Такие люди, как она, просто так ничего не делают.
-Так, вы говорили, Елена Ивановна, что у них есть портрет на стене, а подписи автора не было?
-Ой, я не поглядела.
-Что-то вертится у меня в голове, а что – не помню… - сказал Иван Петрович. – Что-то очень важное. Да, вот что, а если Родион – и есть сын этого художника?
-Да, - сказал Костя, - это объясняет поведение Клавдии Ивановны.
-Но… потом-то она не стала давать деньги. Все как-то запутано. Даже дело дворян Вотицких 500-летней давности представляется мне сущей ерундой по сравнению с нашими баранами.
-Тем интереснее будет его распутывать, - отметил Костя.
-Ну, мы же не профи, все-таки, - сказал Иван Петрович.
-Для профи это вообще не дело. Все списали на старость, - съязвил Костя.
-Так, - сказал Сергей, - ставлю камеры на улице, чтобы засечь наркодилеров.
-Ну, понятно, что их надо обезвредить. Но это не относится к делу художника. Никак. Я убежден, - сказал Иван Петрович, выключая чайник, - режьте пироги, будем чаевничать.
-А что, если порасспрашивать соседей этого парня, Родиона? Может, они прольют свет на его родословную, - предложил Константин.
-Они переехали с матерью из деревни 2 года назад. Вряд ли соседи что-то знают, - сказала Леночка.
-Но парень всех знает, судя по вашему рассказу, Елена Ивановна, - сказал задумчиво Сергей. - И кого-то сильно ненавидит… А кого-то боится. При том, что не выходит из квартиры.
-Разговаривать с ним очень сложно, в записях нули, плюсики, минусы… А вот к соседям можно зайти.
-И я бы еще раз наведался к этой Плюшкиной. Бабе Насте, - сказал Иван Петрович. – Я больше чем уверен, что она знает гораздо больше, чем мы.
-Я все поняла, - покорно ответила Елена Ивановна.
-А пироги сегодня просто волшебные.
-Злата Юрьевна нас балует, - пояснил Сергей. – Напекла всяких пирогов, говорит: «Святки. Нужно много и вкусно есть». А сама на диету села. Все мне вручила, села на тренажер, круги наматывает.
-Да, сейчас худеть модно. И врачи советуют, - сказал Иван Петрович.
-Это правда. Лишний вес – проблема для всего организма. И суставы, и сердце, и позвоночник… Спасибо ей за пироги!
Загадочная женская душа
Злата, действительно, села на диету и замучила тренажер. К матери ходила медсестра и капала ей капельницы. Злате пришлось оформить доверенность у нотариуса на Павла Максимовича Гришина со второго этажа, которого порекомендовал практически весь подъезд. Серега ежедневно навещал ее и мать, доставляя обезжиренные йогурты и творожки, фрукты и соки, на которые Злата уже не могла смотреть, и докладывал, что удавалось узнать у Павла. Павел Максимович несмотря на свою молодость оказался очень толковым адвокатом. Суд по делу о разводе господ Бахтеевых удалось перенести на конец февраля.
-Златуся, Павлик обещал, что ты получишь не меньше половины его имущества, - сказал Сергей, входя утром в квартиру Златы. - Так что, успокойся. Я Павлу доверяю. Тут вот, Людмиле Григорьевне лекарства. Купил все, кроме вот этого. Смотри, здесь галочку аптекарша поставила. Этого лекарства нигде нет. Можно в Москве заказать. У меня там друг. А это - тебе. Витамины. Написано для здоровой кожи. И крем. Смотри какой! «Ваша кожа будет как шелк». Бахтеев должен оценить. Ты вообще похорошела, молодец! Так держать! - он расплылся в улыбке.
-Спасибо! Ты такой… внимательный. Мне даже неудобно.
-Да, ладно. Свои люди.
-Нужно будет сделать так, чтобы он увидел тебя в новом образе… И одежду новую прикупить, ну, причесочку. Все дела… Так сказать, случайная встреча.
-Это ничего не даст. Бахтеев очень гордый, и он не меняет своих решений. Никогда.