-У тебя открыто... Хочу пригласить тебя на празднование...
Он увидел Клэр.
-Ты что, ее убил?
Чэнь Вэй попятился назад.
-Нет, - заорал Ричард. Слезы, душившие его, вырвались наружу.
-Это он. Клэр, она же - ангел. Она написала мне, что беременна. Смотри. А я, дурак, забыл сотовый в его лаборатории. Он прочитал. И все понял. Я хотел жениться на Клэр!
-Я понимаю, - сказал Чэнь Вэй, все еще пятясь к выходу.
-Смотри, вот сообщение, - сказал Ричард, протягивая ему сотовый.
-Да. Я вижу. Но полиция будет не на твоей стороне.
-Подозреваю. Я не знаю, что делать... Они посадят меня. Я не хочу. Не хочу всего этого!
Он взялся за голову и зажмурился. Голова наполнилась белыми мухами. Они были в ярости: «Тебя засадят до конца дней!», «И дураку ясно, что виновным будешь ты!», «Дадут пожизненное!».
-Я не выдержу. Нет! Нет! Допросы, тюрьма…
-Послушай, - сказал Чэнь Вэй, - у меня есть приятель. Он сделает тебе визу и билет за час. Едем! Думаю, я найду тебе достойную работу, пока здесь все утрясется.
-Я должен отомстить за Клэр!
-Заработаешь и отомстишь. Едем! Паспорт не забудь!
Все происшедшее заняло не больше 5 минут и круто изменило жизнь Ричарда.
Визит дамы
27 мая 2016г. Россия. Крупный город на Волге. Третий этаж дома сталинской постройки. Звонок в квартиру Кивокурцевых.
Иван Петрович Кивокурцев открыл дверь. На пороге стояла Клавдия Ивановна со второго этажа во всей своей красе.
-Здрасьте, к вам можно? – спросила она, вскидывая свои чрезмерно выщипанные и намалеванные черной краской брови, и, не дождавшись ответа, бесцеремонно вошла в коридор. Цок-цок. Зацокали каблучки. Она одарила соседа недолгой улыбкой, окатила ароматом терпко-сладких, сшибающих с ног духов и, раскрыв цветастый веер, принялась обмахивать им себя.
-Жара началась. Рановато в этом году…
Иван Петрович даже крякнул от удивления. Как-то давно, уже будучи вдовцом, он пытался ухаживать за ней, очень недолго, но вскоре понял, что эта птица другого полета, и их отношения ограничились фразами «Здрасьте» и «До свидания». Клавдия была вечно молодой, вернее, молодящейся блондинкой а ля Мерилин Монро совершенно неопределенного возраста из разряда тех, кому от шестидесяти без ограничительной планки «до». И это было вполне объяснимо. Она всю свою жизнь жила только для себя, холила и леела свое тело, возила его несколько раз в год в санатории, отправляла на многочисленные оздоравливающие процедуры - массажи, ванны, грязевые обертывания, кормила самой лучшей едой, питала витаминами и кремами из серии «Анти-эйдж», а в последние годы обкалывала ботулотоксином в дорогих косметологических клиниках. Результат был на лицо, или, точнее, на лице.
-Проходите, Клавдия Ивановна, конечно, проходите.
Она зашуршала своим струящимся крепдешином с томной розой на правом плече и загремела своим золотом на запястьях. Хозяин провел ее на кухню, где стоял большой дубовый стол, накрытой скатертью в красную клетку.
-Чаек будете?
-Не откажусь, пожалуй, - медленно сказала Клавдия, рассматривая пожухлые обои на стенах кухни.
-Присаживайтесь, - Иван Петрович подвинул табурет. Гостья одарила сие древнее подобие стула фунтом презрения, поморщилась, но все-таки села.
-А у вас ничего не изменилось...
-Да, ничего.
-Вот что значит, отсутствие женской руки!
-Уж, не говорите. Устал я хозяйкой быть. На Костин вкус сложно угодить с готовкой.
-А я вот в прошлом году наняла надежных людей, так они мне такой ремонт отгрохали!
-Ну, у нас с финансами не так, чтобы... Да и сами мы уже не те... Костя вообще не ходит... В кресле ездит. Я с радикулитом мучаюсь. Давление скачет.
-А мне племянник помогает. Финансово. Не забывает меня...
-Где же он у вас сейчас?
-Он живет в Нью-Йорке, а теперь в Лондон собрался. Уже тридцать лет… Обидели его тут, не оценили. У нас вообще своих не ценят! А он теперь – знаменитость, мировая знаменитость! Только там его оценили по достоинству. Здесь – травлю устроили…