Лодка пришвартовалась к кораблю. Исходя из своих скудных познаний в мореплавании, Ричард оценил его как средний однопалубный морозильный траулер, предназначенный для лова рыбы, разделки и заморозки. Команда махала руками и шумно приветствовала спасенного путешественника. Капитаном оказался брюнет из лодки. Его звали Ахиллес Паноматос, он был грек. Команда была интернациональной. Бородач был с Украины - Тарас Павленко, были еще греки, китайцы, малазийцы, нигерийцы и два итальянца. Им Ричард обрадовался больше всего. Он побеседовал с ними на довольно сносном итальянском. Итогом беседы стал прекрасный стол, приготовленный в честь спасенного гостя. Была паста и пицца из морепродуктов. Капитан принес отличное греческое вино.
Однако, несмотря на вино и теплый прием, гость был бледен и стал подкашливать. Ахиллеса это очень взволновало. Он отвел гостя в свою каюту и уложил его на кровать. У Ричарда начался настоящий жар. Капитан, как оказалось, был недоученным доктором. Он бросил два белых кружочка в стакан с водой. Они зашипели.
-Пей, это аспирин, - сказал Ахиллес.
Ричард покорно выпил и поставил стакан на тумбу у стены. Со стены на него почему-то смотрела улыбающаяся Хэлен. На ней были нарисованы черные круги. Ричард, увидев привидение, вздрогнул и хотел убежать. В этот момент в глазах его потемнело, и он рухнул на кровать, поддержанный рукой подоспевшего Ахиллеса. Капитан попробовал запястьем его огненный лоб и покачал головой. Он достал бутылку с виски и стал растирать пациента коричневой жидкостью.
-Складки, - говорил он сам себе, вспоминая студенческие годы, - в них проходят сосуды с кровью, дальше - область печени, она и есть главная печка организма.
Он приложил ухо к груди Ричарда и стал слушать. То, что он услышал, ему не понравилось. Капитан открыл шкафчик, висевший над его столом, и извлек коробку с лекарствами. Он быстро набрал в шприц какую-то жидкость, проколол крышку флакончика и ввел жидкость внутрь склянки, потом втянул содержимое обратно и сделал инъекцию застонавшему Ричарду.
-Антибиотик остановит пневмонию, - прошептал он. – Мне больше смертей не надо.
Реанимация
У подъезда ждала желтая машина, которую заказал Сергей. Злата Юрьевна не заставила себя долго ждать. Она вышла в роскошном норковом полушубке, сногсшибательных сапогах-ботфортах, которые надевала всего лишь раз на концерт в самой Москве, сверкая бриллиантами и своей незабываемой улыбкой. Сегодня она опять стала прежней Златой, уверенной в себе, не имеющей страха и отчаянья в сердце.
В больнице ее долго не пускали в реанимацию, хотя она несколько раз представилась и даже предъявила паспорт. Кругом стояли охранники Бахтеева, все новые, которых она не знала. Наконец, появился Пал Палыч, правая рука, как его называл Бахтеев, казначей партии и самое преданное лицо. Он заулыбался, запричитал, что «рад видеть», «прекрасно выглядите» и, наконец, разрешил Злате Юрьевне доступ к телу, предварительно забрав пакет с фруктами и выдав белый халат.
Тело лежало в белоснежной палате с повязкой на голове и капельницей в вене. Глаз не открывало и ровно дышало, давая понять, что спит. Злата подошла, присела на стул, взяла Севу за руку и погладила. Рука была загорелой и теплой. Пал Палыч бдил, не отводя глаз от нее. Не желая затягивать фарс, Злата вышла из палаты.
Затворив дверь, Пал Палыч повел Злату в ординаторскую, где молодой бодрый врач что-то долго объяснял ей про мозг и его способности к восстановлению. А потом сказал, что они, то есть врачи, сделают все, чтобы вернуть ее супруга к полноценной жизни.
Злата ощущала ужасную усталость. От всего. От каблуков. От объяснений с тупыми бритоголовыми охранниками. От слащавого Палыча. От многословного доктора. Она вяло попрощалась и ушла. Пал Палыч бросил на прощание, что «он ценит ее визит и потом все передаст Всеволоду Георгиевичу».
На улице ее ждал Сергей. Он не отпустил такси, и Злата поморщилась, прикидывая, в какую сумму выльется их сложная политическая игра. Потом плюнула и решила об этом не думать. Серега уже открывал дверцу.
-Ну как, его светлейшество?