-Да-да, великолепный. Я же Светку, мать ее, встретила вчера. Допросила с пристрастием.
-Да ну, зачем лезть в чужую жизнь?
-Ну, мне там надо было по одному вопросу. Разобраться с этой Светланой. Это ж чисто Макиавелли в юбке!
-Светлана? Добрейший человек, но несчастный.
Иван Петрович встал и достал две чайные пары синего цвета с золотым орнаментом. Он налил зеленого чая, придвинул сухари и рафинад поближе к гостье.
-Угощайтесь! Молочный Улун, мой любимый.
Гостья даже не посмотрела на чай и продолжала свое повествование:
-Ой, да вы ж ничего не знаете! Эта Светлана - скрытница еще та! Ну, я ее вывела на чистую воду.
-В каком смысле?
-Ну, это наши дела, женские. Я ведь в санатории в последний свой заезд встретила Светкиного бывшего мужа, помните, летчик был усатый? Еле узнала его.
Иван Петрович кивнул и отметил начинающееся гудение в своей голове. В голове пронеслось, что не так уж и плохо они живут без этих созданий, которых называют женщинами.
-Так вот, он с молодой женой был, фифа еще та, меня, конечно, не узнал. А докторша моя, я ее сто лет знаю, все мне про этого летчика рассказала. Кто бы мог подумать, что он… впрочем, не будем об этом. У него уже четвертый брак. Все на молодухах женится. Темненьких, как Светка была. Вот ведь что! Брюнеток любит… А детей-то больше нет!
-Вам-то что до этого? Пусть себе женится!
-Да. Мне-то что? Теперь мне до другого дело есть. Придумала я способ, как племянника сюда заманить! Сто-процентный!
-Что ж вы чай не пьете, Клавдия Ивановна?
-Де некогда мне, Иван Петрович! Некогда! Дел полно, но все же спасибо за гостеприимство.
Она встала и направилась к выходу, грациозно цокая каблучками.
-До свиданья, всего доброго, я пошла!
-До свидания!
Когда дверь закрылась, Иван Петрович вернулся на кухню, достал тонометр из черного чехла и стал мерить давление. В кухню въехал его сын на инвалидном кресле. Его взгляд выражал удивление с раздражением напополам.
-И что все это значит? – спросил он отца.
-Визит прекрасной дамы, как видишь.
-И что хотела сия фурия?
-Ты же все слышал, она так громко говорит…
-Слышать-то слышал, но то ли у меня с логикой совсем плохо стало, то ли…
-Погоди, Костя. У меня сто шестьдесят на сто! Голова раскалывается!
-Еще бы! Пей капотен и новиган, первый под язык, второй запить водой, кажется, так тебе Елена Ивановна говорила, - посоветовал сын.
-Главное, непонятно, зачем она приходила. Хотя, эта… особа просто так ничего не делает…
-Да, уж. Как поется в одной песне: «Должна быть в женщине какая-то загадка»!
-Она что-то хотела узнать о Елене Ивановне. Но не могла сказать напрямую…
-Просто Штирлиц в юбке.
-Еще какой! – Иван Петрович покачал головой и открыл ящик с лекарствами.
Лондон для художника
30 июля 2016г. Лондон. Отель Мильстон. Номер – люкс.
-Хэлло! Это 33-й номер. Примите заказ, - проговорил в телефонную трубку полноватый мужчина в белоснежном махровом халате в расплывчатом возрасте «за пятьдесят» с седеющими бачками.
-Мистер Коджин? Вам, как обычно?
-Да. Пожалуй, тебе что-нибудь заказать, дорогая? – спросил он нежащуюся в постели худую блондинку совершенно неопределенного возраста.
-Черный чай с молоком и булочки. В этом отеле шикарные булочки.
-Черный чай с молоком и булочки добавьте, пожалуйста.
-Хорошо.
Мужчина подошел к даме и взял ее за руку.
-Вы великолепны, любовь моя, сама красота. Я уже вижу ваш портрет на холсте, моя дорогая!
Он нежно поцеловал ей руку. Далее последовала непереводимая тирада английских слов-восхищений женской красотой, которые сей Дон Жуан заучивал не один день после своего переселения в Америку в 1986 году.
-Когда же мы поедем в Монфор Пэлес? - воскликнула довольная леди. - Я сгораю от нетерпения! Я так хочу, чтобы ты начал меня рисовать! Я хочу открыть твою выставку моим портретом!