-И что там, в тетрадке? – спросил Олег.
-Там у него зашифрованные записи о всех нас. Он следит за каждым и фиксирует все, - сказал Елена Ивановна.
-Тогда Родион, найди нам тот день, когда Клавдия Ивановна погибла. Посмотри, утром кто-нибудь входил в подъезд? Например, молодая женщина-блондинка, - сказал Иван Петрович.
Родион послюнявил палец и засел за свою тетрадку. Он что-то листал, потом нашел, читал про себя, бормотал, потом, наконец, сказал:
-Д-да. Я этот д-день обвел к-красной ручкой. Мама ск-казала, что раз баба К-клава умерла, значит, и т-та умрет.
-Кто?
-Мама любила худ-дожника, а он любил д-другую. Он ей т-так и сказал, что любит т-только Свет-тлану. Она ее ненавидела всю жизнь… И бабу К-клаву. А б-больше всех Настьку. Это б-бабушка с мешками.
Он опасливо посмотрел на Светлану Геннадьевну.
-Вот это да! – прошептала Светлана Геннадьевна и попросила корвалол.
-Двадцать или тридцать капель? – спросил Иван Петрович.
-Двадцать.
По кухне пополз известный запах медицины.
-Да, т-тут написано, - невозмутимо продолжал Родион, - что утром в в-восемь пришла б-блондинка. Она потом у меня к-кровь брала из вены. Я ее за-апомнил. П-потом вышел муж Елены Ивановны и ее сын, и они стали мыть машину… Потом п-пришла худая женщина с п-первого этажа, у к-которой плохой сын.
-Это Шурочка из 2-й квартиры.
-Я ее смотрела на прошлой неделе, - сказала Елена Ивановна. - У нее болезнь Альцгеймера. Это не лечится. К сожалению.
-П-потом вышел молодой п-парень со вт-торого этажа, у к-которого все время д-девушки к-красивые.
-Это Павлик, - перевел Иван Петрович.
-П-потом ушла худая женщина и белая женщина.
-Шурочка и массажистка.
-А эта белая вернулась.
-И что все это значит? – спросил ошарашенный Олег.
-Это свидетельские показания, - сказал Иван Петрович, доставая бумажку, - которые говорят о том, что перед смертью к Клавдии Ивановне приходила массажистка. Я узнал в поликлинике – массаж на дому делают две массажистки. Одна – многодетная мать. С утра - в поликлинике, а потом ходит по домам. А вот вторая, – он прочитал по бумажке, - Яна Костюкова… В поликлинике сказали, что она уже месяц на больничном.
-Так-так, я записываю, - пробормотал Олег, - диктуйте фамилии массажисток.
Иван Петрович продиктовал, а потом сказал:
-Я вот припоминаю сейчас, что Людмиле Григорьевне массаж делала Яна, молодая девушка с очень сильными руками. Цена просто фантастическая, но дочь ей помогала. Куда же они делись? Злата же хотела вернуться. Ничего не понимаю…
-Клавдии Ивановне массаж делала не она, - сказала Леночка.
-Почему?
-Она прошлым летом, когда мы встретились на лестнице, спросила у меня, почему у нас в поликлинике так дорого берут за массаж. Я сказала, что на дому всегда массаж был дорогой. Губина, вроде, из третьей квартиры ей посоветовала другую недорогую массажистку.
-Ясно. Только как теперь ее найти? Надо идти к Губиной.
-А еще я вспомнила, - сказала Елена Ивановна. - Павел позавчера забегал. Ну, еще до этих разборок. И сказал, что он сам все узнал. И всех на чистую воду выведет.
-Вот, - сказал радостный Иван Петрович, - это тоже доказывает, что Костя невиновен. Он узнал, и его решили того… Убрать. Причем же здесь Костя?
-Да, я понимаю. Схожу к следователю. Завтра. Поговорю.
-А как его фамилия? – спросил Иван Петрович.
-Соловьев.
-Это на улице Сталелитейщиков?
-Да.
-Ясно. Я тоже пойду. С утра. Может, с Костей свижусь.