-Что-то Златы Юрьевны давно нет. Она нас заинтриговала своими джинсами, - сказала Светлана Геннадьевна.
Иван Петрович вышел на лестничную клетку и позвонил в квартиру № 8. Однако ему никто не открыл. Он позвонил еще раз. И еще.
Он вернулся в свою квартиру и рассказал об исчезновении Златы, а, возможно, и Людмилы Григорьевны. Номер сотового телефон хозяек восьмой квартиры никто не знал. Попытки звонить на городской успехом не увенчались.
Зосенька
Тут Елене Ивановне позвонили на сотовый. Это была Зоя. Оказалась, что она приехала, как и договаривались, а никто ей не открывает.
-Можно ей подняться? – спросила Елена Ивановна.
-Конечно, - ответил Иван Петрович.
-Поднимайся выше, мы в девятой квартире.
Родион, между тем, доел все пироги и нервно теребил свою тетрадь, будто его руки жили своей самостоятельной жизнью.
В дверь позвонили.
-Зосенька пришла, пойди открой, - скомандывала Светлана Геннадьевна дочери. Она почему-то называла ее Зосей и очень ее уважала.
Елена Ивановна поспешила открыть дверь подруге.
-Зосенька - кандидат медицинских наук. Заведует крупным отделением в психиатрической больнице, - с гордостью пояснила Светлана Геннадьевна.
Тут на кухне появилась грузная женщина в огромном трикотажном балахоне цвета хаки с кулей на голове, перевязанной каким-то жеванным шарфом, и с огромным количеством крупной бижутерии на руках и на шее. Вся она бренчала и звенела своей бижутерией, но от нее веяло добрым спокойствием. Это всегда чувствовалось и производило благоприятное впечатление. Ее усадили напротив входа, и огромная кухня сразу стала маленькой.
-Зоя Станиславовна, - сказала Леночка и представила всех.
-Очень приятно познакомиться, - сказал Зоя. – Ну, с Родионом мы уже знакомы.
Родион нервно скрутил тетрадь и поклонился.
Тут прибежал Дениска и сказал, что по телевизору начинается «Ну, погоди!». Все улыбнулись и сказали, что это отличный мультфильм, но от приглашения посмотреть почему-то отказались. Дениска убежал смотреть свой любимый мультфильм.
-Вы психиатр? – спросил участковый Зою.
-О, да.
-Это очень хорошо. Потому что нужно решить вопрос о задержании этого человека. Он подозревается… вернее он сознался в убийстве Николая Николаевича Жабина.
-Это же была самооборона, - принялся защищать Родиона Иван Петрович. Его дружно поддержали все.
-Поэтому – основной вопрос о психической вменяемости или невменяемости Родиона – к психиатру, - сказал Олег.
-Конечно, он невменяем. Я сегодня же положу его в клинику. И дам вам официальное заключение, если пришлете запрос.
-Значит, его показания недействительны? – спросил Иван Петрович.
-Это решит суд, - ответил Олег. – А сейчас мне пора.
Все потихоньку стали расходиться.
Расследование и его жертва
Всю ночь Иван Петрович не находил себе места. Он изрисовал весь ватман. Он клеил к нему дополнительные бумажки. Получался какой-то динозавр-монстр. Но ясности в голове не было.
Утром он помчался к следователю. Юрий Львович Соловьев оказался человеком довольно молодым, и как показалось Ивану Петровичу, весьма неопытным. Он совершенно не умел слушать. И не хотел.
-Ваш сын виновен. Это очевидно. Трое свидетелей. Правда, он молчит. Но это дело времени. Это самая банальная месть. Что вы мне тут про каких-то массажисток плетете? Участковый ваш прибегал утром. Какая связь? Ну, делала массаж блондинка какой-то бабульке. И что? Ну, упала бабулька с лестницы и шею сломала. И что? Еще какой-то псих… Понаплели… И вообще, дело о пожаре веду не я.
-Скажите, а я могу встретиться с сыном?
-Нет. Сегодня – нет. Лучше адвоката поищите. Он молчит, как рыба. Я ему предлагал нашего.
-Не надо вашего. У меня есть адвокат. Не волнуйтесь.
-А я и не волнуюсь. Это вам нужно волноваться. Так что, приходите с адвокатом. И поговорим. До свидания!