Они пересекли луг, вошли в завораживающую впечатлением внезапной пустоты рощу. Морозный воздух — Айрис начала чувствовать его — покалывал щеки, уши. Появляющиеся тени деревьев, падая на тени от других деревьев, вязали причудливое, с каждой минутой уплотняющееся, темнеющее «кружево».
— Пора возвращаться, Мэм. Световой день короткий. А у нас нет с собой фонаря.
— Вернемся, Фрэнк. Но, — как бы про себя добавила Айрис, — не поверю, что в вашей экипировке не предусмотрен фонарик.
— Вы правы, Мэм. У нас, у меня есть фонарик. Но он один. Нас двое. Дорога плохая, и идти будет сложно.
Айрис почувствовала себя неловко.
— Не оправдывайтесь, Фрэнк. Я все понимаю. Сказала не подумав.
Морозный воздух все сильнее колол — нет, он щипал лицо, уши. Удлиняющиеся причудливые тени ветвей деревьев будто хотели ухватить, удержать их в холодных объятиях.
— Поспешим.
Пока они добрались до дома Айрис, стало почти совсем темно. Прав был Фрэнк: идти по такой дороге, да еще с одним фонариком — непростое занятие. Так, прощаясь, и сказала Айрис рейнджеру, поблагодарив за прогулку.
— Это вам спасибо, Мэм. Увидимся завтра.
Мощная фигура, расплывшись, утонула в мглистой мути зимнего дня.
Весь день Айрис чувствовала себя плохо. Возможно, не так плохо, как вчера, — привыкла, притерпелась к противному тягостному недомоганию. Но сегодня к нему добавилось изматывающее беспокойство. Айрис нечего было бояться, не о чем беспокоиться — это было не идущее от разума, а какое-то внутреннее, «физиологическое» беспокойство. Хорошо, что она отправилась на прогулку. Только успеть привести себя в порядок, переодеться — и Заседание. Некогда будет копаться в себе.
— Почему ты вернулась так рано, Малышка?
— Рано?! О чем ты, Хлопотунья. Снаружи темнотища.
— Что должно мне сказать это некорректное «темнотища», Малышка?
— Оно должно сказать тебе, что я еле успеваю подготовиться к Заседанию.
— Ты мне не сообщила, что Заседание переносится.
— Заседание не переносится. Это дополнительное Заседание. Но время то же, что обычно, — шестнадцать ноль-ноль по Среднепоясному времени.
— Сейчас только тринадцать ноль-ноль по тому же поясу, Малышка.
— Хлопотунья, с каких это пор Закон позволяет тебе передавать ложную информацию?
— ВИСМРы не нарушают Закон. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
— Я прекрасно знаю это, Хлопотунья, поэтому и удивлена.
— Ты должна не удивляться, а посмотреть на часы. На свои часы, Малышка.
Вот так-так! Часы на ее Рабочем браслете показывали тринадцать ноль-ноль Среднепоясного времени! Что ж это?
— Значит, здесь так рано темнеет?!
— «Темнеет» я объяснить не могу. Но по расчетам, в этой точке околосолнечной орбиты, при этом наклоне оси и с этой прецессией продолжительность светлого времени суток должна быть именно такой.
— Как я не подумала! Терра на меня действует.
— И не лучшим образом. Специалисты из Команды этой… проделали отличную работу. А ты…
— Да знала я про расчеты Группы Терезы. Не успела ознакомиться подробно.
— Я готова покормить тебя, Малышка.
Есть Айрис не хотелось. Но она должна чем-то занять себя. Заседание начнется через три часа! Целых три часа! Впервые на Терре Айрис с сожалением вспомнила расписанные буквально по минутам дни на Коло. Тогда это казалось ей чуть ли не наказанием. Но выжить там по-другому — ежеминутно не загружая свой ум и тело, позволив печальным мыслям и депрессивным состояниям овладеть собой, — было невозможно. Наверное, и здесь работа во всех ее видах — лучшее лекарство. Айрис поковырялась в тарелке. Надо будет сказать Хлопотунье уменьшить порции. Приученная с детства ничего не оставлять на тарелке, Айрис с трудом справлялась с тем количеством еды, которой ее пичкала Хлопотунья. Ладно, когда она болела… Но сейчас… Айрис заставила себя доесть все, что было на тарелке. Ища, чем бы себя занять, включила Новостной Канал. Погода — температура, скорость ветра, осадки. Данные о состоянии жилого фонда. Ободряющее сообщение о том, что на одном из экспериментальных участков сохранились посадки. Что за культура там была высеяна, не сообщили. Но что бы там ни выросло — это здорово! Краткие видеоотчеты Следопытов показывали места, в которых находились их отряды. Но, поскольку уйти далеко они не успели, природа и погода во всех этих местах ничем не отличались от того, что было в Поселке. Потом пошла вереница очень интересных снимков. Вахтенные Команды на Коло договорились фотографировать одни и те же точки — участки на поверхности Терры. По несколько участков в Северном и Южном полушариях планеты. Каждая Вахта, заканчивая работу, делала по одному снимку каждого участка. Поскольку Вахты сменялись через две недели, в этом временном диапазоне можно было наглядно наблюдать, как меняются эти участки планеты. Интересный опыт. Молодцы, Пилоты! Кто это придумал? Память услужливо подсказала — Карел? Пилот, доставивший Айрис с Коло на Терру. Единственный из всей Группы пилотов, с которым она была лично знакома. Но, возможно, и не он. Какая разница! Мысль блестящая. Рассматривая прекрасные пейзажи под ненавязчивую спокойную музыку, Айрис… «улетела». Что-то такое теплое, спокойно милое… То ли из детства, то ли далекое-далекое, то, что должно, что обязательно произойдет. Еще немного и… Как жаль! Хлопотунья!