Отчаявшись, в расстроенных чувствах Сергей покинул лабораторию. Время было двадцать минут третьего. Почему-то он вспомнил Агриппу. Накаркал, чёртов призрак.
<p>
День четвёртый 31.12.54 Суббота</p>
Последний день 2754-го года. Даже если бы этот день не выпадал на субботу, всё равно можно было бы предсказать, что учёбы сегодня не будет. Какая учёба, когда на носу большая попойка? Студенты рыщут по городу, добывая спиртное и готовя закуску, подбивают клинья к девицам, договариваются о свиданиях, собирают компании, приводят в божеский вид общежитие: забрасывая грязный пол конфетти и развешивая по окнам еловые ветви, украшенные цветной бумагой и пробками от бутылок.
Академия опустела, погрузилась в полумрак и тишину. Счастливого Нового года. Приходите сюда с понедельника.
<p>
День пятый 1.01.55 Воскресенье</p>
Похмелье - страшное дело. Сергей осознал это с повышенной ясностью, когда проснулся как стёклышко... остекленевший. Осторожно приподняв голову с подушки и разлепив оба глаза, огляделся, не вполне понимая, где это он.
Комната показалась ему незнакомой. По стенам висели ковры, портреты артистов и любительские фотоснимки. На окне красовались аккуратные занавески. Справа от него стоял крытый белой скатертью, заставленный бутылками и грязной посудой обеденный стол. В общаге - тишина. Ночная попойка закончилась. С Бахусом заключено перемирие, и большая часть бойцов полегла: кто в постель, кто под стол. Наступил тихий час - непродолжительное, краткое время затишья, после которого всё повторится по новой.
Сергей откинулся на подушку и осторожно пощупал виски. Создавалось впечатление, будто голова его распалась на сотни кусков, и её кое-как кто-то склеил, используя вместо клейкой массы утончённую боль. Серёга сосредоточился на этой боли, пытаясь изгнать её прочь, но добился только того, что она из утончённой превратилась в адское, садистски настроенное существо, засевшее в глубине мозга и терзающее его тоненькими, многочисленными коготками.
Долин закрыл глаза и с трудом подавил готовый сорваться с его губ тяжкий стон - любой звук отдавался сейчас в его черепушке подобно геологическому молоточку: треньк и твоя голова на куски.
Он попытался отвлечься. Ему захотелось вернуться назад - в то время, когда ему было весьма хорошо. Казалось, знай он заранее о своём пробуждении - не стал бы так пить. Хотя где там! Сергей едва ухмыльнулся. В такой компании и не пить?
Костик, Игорь, Валера, чёрт их бы побрал, новогоднюю пьянку начали скромно: две бутылки вина, кило колбасы, кусок сыра, батон и с полдесятка лимонов.
Поначалу вино шло как компот. Сергей усиленно его заедал, набивая пустой желудок колбасой и лимонами, и утрамбовывая всё это сверху батоном. Через полчаса его повело. Костика вроде бы тоже. Серёга почувствовал, что значительно поглупел. Движения он стал совершать с особенной осторожностью, свойственной подвыпившим людям. Не умечи пить, он, как правило, не увлекался, ограничиваясь малыми дозами, но вино оказалось очень коварным.
Когда бутылки опустели, ребята засуетились.
- Пора. Пора. Пора, - загомонили они, рыская по комнате и натягивая на себя тёплые вещи. - Давай собирайся. Пора в гости, на вечеринку.
Сергей попробовал отказаться, но его мгновенно скрутили, обозвали закомплексованым, призвали мужаться (ведь выпить сегодня придётся немало), расписали прекрасные перспективы поесть на халяву, да к тому же не где-нибудь, а в женской общаге.
Через полчаса они были на месте. В общежитии топили не жалеючи дров. Было жарко как в тропиках. На улице же стоял лютый холод, дул сильный ветер, над головой висели плотные тучи, хотя не просыпалось ни снежинки обещанного синоптиками снега.
Вечеринка, насколько помнил Сергей, в общем, вышла на славу. Хотя девчонок на ней почему-то оказалось немного. Но и тех что были вполне хватило, чтобы, поднимая тосты поочерёдно за каждую, присутствующие набрались до полускотского состояния.
Настоящий пик веселья наступил тогда, когда пробили куранты, и под звон бокалов была открыта после долгого взбалтывания последняя бутылка шампанского. Пена облила всё: потолок, обои, присутствующих. Завизжали девчонки. Оскорблёно заискрил и задымился, приняв в себя изрядную дозу спиртного, старенький телевизор. Загорелась проводка. И, под конец, вспыхнула драка между двумя, разных весовых категорий, оболтусами.
Все очаги возгорания быстро погасили и ещё два часа, под неприличные анекдоты, частушки и песни, продолжалось варварское уничтожение закусок и алкоголя.
Сергей понял, что хватит тогда, когда с новыми "боеприпасами" - двумя трёхлитровыми банками пива - в тапочках и в банном халате пришёл Митя с тремя изрядно уже окосевшими кралями; когда Витек, подцепив с тарелки кильку, доверительно сообщил ей, что он на самом деле неравнодушен к сардинам; когда Костик и Игорь, пристав к какой-то глупо улыбающейся девице, громко, в один голос, принялись уговаривать её станцевать им стриптиз.
Однако пьянка утихла не сразу. Первоначально из неё выбыли, упившись до потери сознания, чуть более трети участников. Ещё одна треть испарилась в неизвестном направлении - может быть уединившись с девицами, а может быть, что скорее всего, разбежавшись по туалетам с явным намереньем запугать унитазы.
Конец пьянки обозначил Валера, ранее заявлявший, что он невосприимчив к алкоголю. Ему стало плохо, и его потащили в больницу. Для начала его по ошибке затащили в родильное отделение, а потом, под конец, подрались с возмущёнными санитарами. Валеру устроили в маленькой с белыми стенами комнате на скрипучей, жуткого вида кровати - Сергей не помнил с чьего согласия.