Вполне естественно, что подобный подход убивал Академию: приток студентов медленно сокращался. Ещё сотня лет и всё что останется - это пустынное здание и горстка преданных ему преподавателей.
Сергей был неединственным, с кем Академия пыталась общаться. Почему именно он? Чем он отмечен? Да ничем. Он выбран случаем. Он всего лишь букашка, залезшая не туда и нечаянно привлёкшая к себе внимание.
Чего от него ждут? Ничего. Его просто приподняли с земли, рассмотрели и опустили обратно.
<p>
День восемнадцатый 14.01.55. Суббота</p>
Весь остаток вчерашнего дня и всю ночь он пребывал в удручённом состоянии духа, что особенно выделялось на фоне всеобщего веселья. Общага праздновала Новый год по старому стилю.
Взрывались петарды. Топот танцующих ног сотрясал потолки. Пелись песни. Рекой лилось спиртное. Закуски исчезали со столов с катастрофической быстротой. Шум-гам стоял такой, что Сергею в какой-то миг показалось будто преисподняя вывернулась наизнанку. Было от всего этого необузданного веселья нечто паронормальное - денег нет, а на что же гуляют?
Испытывая потребность в уединении, он в полночь оделся и покинул общагу. Было холодно. Некоторое время он тупо шёл, бесцельно, просто подальше от ярко освещенного, переполненного музыкой и весёлыми криками здания.
Он думал о жизни, о ИЗ, о учёбе, о Академии и о будущем - своём и человечества. Впервые он всерьёз задумался над тем, что будет, когда закончится его обучение. Куда он пойдёт? Чем займётся? Как будет прокладывать свой жизненный путь?
Без работы он не останется. Академия гарантировала трудоустройство. Более того, она обязывала непременно отработать по распределению три года. Где придётся работать? В чём будет заключаться работа? Справится ли он? Сергей ответов на эти вопросы не знал, а потому почувствовал приступ острого беспокойства.
Преподаваемые в Академии предметы показались ему уже не бестолковой мурой. Изучать всё это всё-таки надо. Пригодятся эти знания или нет, кто его знает, но, по крайней мере, они есть не просят и много места не занимают,
Долго он ходил по холодному городу. Ночь источала враждебность. Тьма изуродовала пустынные улицы, украв краски дня, и поделив всё на тёмное и очень тёмное. Пустынные улицы, холод урезающих звёздное небо высоких домов, и резкий порывистый ветер, поддерживали в нём мрачный огонь беспросветной депрессии.
Однако через пару часов он промёрз до костей. Ещё через час он устал от охватившей его безысходности. Холод заморозил все нездоровые мысли, оставив одну лишь мыслишку о тепле и о горячем чае с калиной, и тогда Сергей подумал, что настало время вернуться.
Сегодня был день консультации по Алхимии. Сергей на неё не пошёл, рассудив, что сможет более толково потратить своё время, если вначале сдаст экзамен по Оккультизму. Сдает... Тьфу, тьфу, постучи по дереву, лишь бы не сглазить.
Дед, как всегда, пришёл рано. Экзамен начался в 9-ть часов и протекал по классическому сценарию. Пробиться на сдачу Сергей смог лишь к 10-ти. К его неудовольствию Миренко, вследствие почтенного возраста имеющий дырявую память, обладал скверной привычкой делать записи касательно проходящих экзаменов. Выполнял он их простым, плохо заточенным карандашом на большом листе ватмана, бывшем в прошлом чертежом к какому-нибудь курсовому или дипломному, а теперь превращённом в черновик, на обратной, чистой стороне которого осталось более чем предостаточно места, способного заменить человеческую память. Миренко складывал лист ватмана в несколько раз и писал на нём вкривь и вкось, оставляя такие же сумбурные пометки, как и его старческие мысли.
Едва Сергей сдал зачётку и назвал фамилию, как дед, щуря спрятавшиеся за очками подслеповатые глаза, принялся водить по ватману носом, разворачивая его и снова складывая, вращая и переворачивая, выискивая старые записи. Казалось, это будет длиться целую вечность. Наконец, он нашёл.
- Долин. Билет 27. Я полагаю, что за те несколько дней, что прошли, у вас было более чем предостаточно времени, чтобы как следует подготовиться. А потому не будем тянуть время. Садитесь. Я надеюсь, вы нашли ответы на эти вопросы? Итак, я слушаю вас. Билет 27, вопрос номер один: современная теория владения рунами как средство приобретения эзотерического опыта.
В течение последующих 10 минут студента попеременно бросало то в холод, то в жар. Дед был въедливым, как серная кислота. Он так же точно подбирал вопросы, как снайпер свои цели, и бил абсолютно, без промаха - в самое слабое место, разрушая Серёгину уверенность в себе и в своих знаниях.
Но Сергей всё же поспорил. Он спорил упорно, с отчаяньем обречённого, смутно понимая, что совершенно не прав, но не желая сдаваться, ибо ему было нужно, жизненно необходимо, сдать не затягивая.
Миренко постепенно распалялся, наливаясь праведной злостью, пока ещё недостаточно подогретой, но постепенно закипающей и доходящей до критической точки.
Предчувствуя приближение взрыва, Сергей испытывал леденящий кровь ужас, ибо за два дня сдачи он уже успел насмотреться как даже самые лучшие отличники их факультета с треском вылетали за дверь, не найдя общего языка с несговорчивым дедом.
- Всё, хватит! - дед с раздражением хлопнул рукой по столу. - Вы ничего абсолютно не знаете. Вы не разбираетесь в терминологии. Я не понимаю, как так можно? Вы путаете даже самые элементарные вещи. Вы не понимаете сути Футарка и его влияния на временные циклы. До вас не доходит, что Футарк представляет собой связную последовательность, изменить которую - значит исказить и лишить смысла некоторый мистический образец. Это же элементарно. Опыты, проведённые Кристофером Бором, были первым большим прорывом, подтверждающим верность предположения о существовании древнего тайного знания, собранного при изучении физики аномальных зон и названного нашими предками волшебством, или же, если вам так больше нравится, колдовством. Не знать этого стыдно. Вам неоднократно уже об этом рассказывали. Вы ведь уже это слышали? Слышали? Так ведь?