— У тебя начался переходный возраст в четырнадцать лет, ты начал прорастать злобой изнутри. В один вечер ты так рассердился, когда пришел с вечеринки Лолы, что я испугалась, что ты можешь поднять руку. И после того решила отступить от тебя. Решила не спасать тебя от самого же себя, так как просто струсила. Вот и все, — сказала я и потупила взгляд. — Я пойду.
Быстро, выбежав из склада, направилась в машину. Джессика сидела на заднем сиденье, Джастин за рулем.
— Поехали, отвезем Джессику домой, — сказала я приказным тоном. Джастин завел мотор, и мы помчались. — Он тебе ничего не сделал? — спросила я у сестры.
— Нет.
— Тогда почему у тебя на подушке в спальне кровь? — спросила требовательно я.
— Откуда ты знаешь? Ты же наша соседка, кто тебя впустил в мою комнату? — воскликнула она.
Я тяжело вздохнула:
— Просто ответь, а потом я тебе все подробно расскажу.
— Это была кровь с руки, я упала и из ссадины пошла кровь. А в тот вечер я пошла на вечеринку к подруге, и там я познакомилась с Конором. Так вот, мы познакомились, и он отвез меня к себе. А там запер в комнате, где меня сторожил какой-то амбал.
Я выдохнула. Значит, Конор еще не до конца сошел с ума.
Я ей все рассказала. Про перерождение, про Конора, про клан, про все. Она была в шоке.
— Не записывай меня в список для больных, я здорова. И я говорю правду, — утверждала я.
— Докажи!
— В десять лет ты описалась от страха в театре, прямо на репетиции.
Джастин усмехнулся.
— А в двенадцать тебе нравился мальчик, но ему нравилась другая, и ты подкинула дохлую крысу в шкафчик той девочки и записку, что она самая страшная на планете и что ее Гога не любит.
А в пятнадцать лет ты ушла на вечеринку к подруге, без разрешения родителей, и когда пришла в полном похмелье, начала мне рассказывать о своей ночи с Гогой, в кровати которого ты нашла ту самую дохлую крысу. Он специально это сделал, и об этом узнала вся школа, и все стали говорить, что ты спишь с крысами. А в шестнадцать лет…
— Стоп, я верю. Хватит меня позорить при своем парне, — потребовала Джессика.
Джастин заливался от смеха.
— Неужели это правда? Ты реально Моника? И на том складе был наш брат? — спросила она удивленно.
Я кивнула. А она бросилась через сиденье меня обнимать.
— Так круто, что ты жива. Я счастлива.
— Ну, я фактически жива.
— Не нужны мне эти исправления. Ты передо мной, и мне этого достаточно, — сказала она и еще раз меня обняла.
— Я представляю, как обрадуются родители, когда я им расскажу.
Я помотала головой.
— Не нужно, пусть остается все как есть, — сказала я и заглянула ей в глаза.
— Почему? Они же будут счастливы, что их дети живы.
— Да, но они не поймут, они подумают, что мы с ума сошли, и никакие доводы их не убедят. Поэтому обещай, что никому не скажешь!
— Обещаю.
— Вот и молодец. Я думаю, ты придумаешь причину своего отсутствия, — сказала я.
— Не парься, еще и не так обманывали. Кстати, почему мне нельзя с вами?
— Я вампир у меня свой клан. Домой я не вернусь. Там мой дом, где все вампиры. Я другая, понимаешь? Как раньше уже не будет. Тем более для всех вампиров, кроме меня ты еда. Так что тебе там не безопасно. Даже если я главарь банды.
— Ладно, убедила. Но в гости я тебя жду. Каждый день.
— Как получится, — сказала я и напоследок ее обняла. Она вышла из машины и, помахав нам, зашла в дом моего детства, где были скрыты хорошие и отвратительные воспоминания.
Глава 10. Прошлое помогает осмыслить настоящее
Машина остановилась около склада. Уже стояла глубокая ночь. Я никак не могла собрать свои мысли в кучу и выйти из этой гребанной машины.
— Что же мне делать, Джастин? Что? — спросила я и повернулась к нему. Он смотрел на меня, не моргая. — Мой брат оказался жив и хочет мне отомстить из-за того, что я его бросила в детстве и не помогла справиться с проблемами. Сестра знает, что я жива и что я вампир. Моральное самочувствие родителей погибает с каждым днем. Лучшая подруга меня кинула. А мне то, что делать со всем этим? — спросила я и закрыла лицо руками.
Теплая рука накрыла мое плечо и крепко сжала. Я приоткрыла глаза и увидела в глазах парня столько сочувствия и любви ко мне, что я растаяла.
— Ты совсем справишься, я это знаю. Я в тебя верю. Я тебя очень люблю, — сказал Джастин и крепко меня обнял. Хоть он сказал и немного, но с таким чувством и верой в меня, что мне немного стало легче.
Мы зашли на склад. Было пусто. Тишина.
— Кто-нибудь есть?! — крикнула я.