— Ты мне не рассказал.
— Я знаю, но я собирался рассказать, но моя агрессия вылетала из моих уст быстрее, чем я мог подумать и тем самым я отдалял тебя от себя. Позже ты стала настойчивее, пыталась понять, что со мной. Но тогда ты этим жутко раздражала, что пыталась лезть в мои дела. Меня тогда это сильно бесило. Но сейчас, я понимаю, что ты просто пыталась помочь. А я не понимал этого, мне казалось, что никто не должен знать про мои проблемы. Так всем будет лучше жить. Я был тупым подростком.
Я еще раз положила руку ему на плечо и в этот раз он ее не спихнул.
— Конор, мне очень жаль Мию. Я не представляю, как тебе было тяжело, это все пережить, — сказала я и запнулась. Самого главного я так и не сказала, так как частичка обиды за все его выходки все еще сидела глубоко внутри. И еще гордость, которая засела, как заноза в заднице и не могла дать мне ее перешагнуть.
Я отпустила руку и направилась к двери.
— Спасибо, что рассказал все. Для меня это было очень важно, — сказала я и пулей вылетела из дома.
Глава 11. Океан — это музыка сердца и души
Люди с чемоданами и ручной кладью бегали по всему помещению. Из колонок раздавались голоса работников, которые предупреждали, что скоро посадка. Думаю, вы догадались, где я нахожусь. Я в аэропорту. Я сижу на неудобном железном сиденье с одной лишь ручной кладью и наблюдаю за табло, где написано расписания всех рейсов. Меня интересует лишь один, это рейс на Мальдивы. Туда ездят лишь богачи или мажорики. Хотя в принципе это одно и то же. Я загипнотизировала администратора и у меня даже не спросили билета, которого у меня собственно и не было. Я спросила, можно ли в бизнес класс и мне сказали, что там есть свободное место, и я его купила за невидимые деньги. Смешно, но это так. Плюсы быть вампирам куча.
Я ждала посадки, как вдруг услышала детский плач. Повернула голову и увидела мать, которая орала на своего ребенка на весь аэропорт. Мать дала девочке поддержать билеты, пока ходила в уборную, а та их потеряла. Обидно.
Девочка вся в слезах убежала вглубь аэропорта, а мать погналась за ней вместе с ручной кладью.
Слезы этой девочки напомнили мне кое-что.
Пять лет назад
Я сидела в гостиной и смотрела телевизор. Фильм был очень грустным. Это был Титаник. Но мой замечательный субботний вечер решили прервать, как всегда не вовремя.
Мама встала перед телевизорам и выключила это чудо.
— Мам, я же смотрю! — упрекнула я ее.
— Мне нужно с тобой серьезно поговорить, — сказала она и уселась на диван рядом со мной.
Я повернулась к ней лицом и стала слушать.
— Я посмотрела твой табель успеваемости, ты меня расстраиваешь. Почему у тебя выходит отрицательно по математике? Мне казалось, ты всегда хорошо относишься к учебе.
— Мам, я напишу тест, который будет в понедельник на отлично и отрицательная отметка превратится в положительную, — уверяла я ее. — А теперь я могу досмотреть фильм?
— Нет, иди, готовься!
— Я бы подготовилась завтра, у меня еще завтрашний день есть. А сегодня я бы хотела отдохнуть.
— От чего ты так устала, что тебе требуется отдых? Ты никогда ничего не делаешь, только в телефоне сидишь, да на вечеринке ходишь! — повысила она тон.
— Мама, ты что-то попутала. Я учусь, не покладая рук, на вечеринки я хожу редко, максимум два раза в месяц. Я все время сижу дома, так как ты меня заставляешь учиться. Это тебе нужен мой аттестат, а не мне. Ты за меня даже профессию выбрала. Ты считаешь, что я должна стать бизнес-аналитиком. Но я этого не хочу. Я хочу быть дизайнером.
— Дизайнер это все твоя пустая трата времени. Пойми не будешь учиться, не поступишь в университет, не поступишь в университет, не найдешь работу, — все наседала мама.
— Ты меня не слышишь! Я не говорю, что не нужно вообще учиться. Я тебе говорю, что нужно все в меру. Нельзя за каждую плохую отметку ругать ребенка, нельзя за ребенка определять профессию, нельзя ребенку запрещать отдыхать и расслабляться с друзьями. Ты мне всегда это запрещаешь и будешь запрещать! Ты всегда найдешь изъян во мне и в моих действиях, что бы я ни делала, тебя все не устраивает. Ты не мать, ты монстр, — сказала я.
Мама медленно встала и подошла ко мне. Тут мне стало страшно. Вдруг мою щеку опалил огонь. Меня ударили, дали пощечину. Собственная мать меня ударила. Из глаз брызнули слезы. Они предательски покатились по щекам, скатываясь на одежду.
Тут мама опомнилась и поняла, что сделала.
— Ой, дочь, извини, я не хотела. Я не знаю, как так получилось, — стала раскаиваться мать.