Время – это жизнь

— Ты всю жизнь лицемерила, лицемеришь и сейчас, — сказала я сквозь слезы и помчалась по лестнице в свою комнату. Прорыдала всю ночь. Этот удар сойдет со щеки, но навсегда останется у меня глубокой раной в сердце.

Наши дни

Я помотала головой и вновь оказалась в аэропорту. Прогнав эти ужасные воспоминания, я встала и пошла на посадку. Люди спешили также как и я. Хотели самыми первыми пробраться в салон самолета и скорее сбежать из этого мира в другую страну. Где тепло и спокойно, где нет проблем своей жизни.

Я нашла свое место в бизнес классе и присела на огромное мягкое сиденье. Пристегнувшись, я стала смотреть в окно. Люди шли к трапу, все так спешили, будто боясь, что самолет улетит без них. Стюардессы ходили по салону и провожали людей к своим местам, так как некоторые не могли найти свое место.

Рядом со мной место пустовало, и я была этому рада. Но это продлилось не долго.

Старушка лет шестидесяти подсела на место слева от меня, которое как раз и пустовало. Как хорошо, что мое место рядом с окном. Я люблю смотреть на облака. Но новой компании не сильно была рада.

Старушка была надета в брюки черного цвета и блузку белого цвета. Золотые серьги и кольца болтались на ее участках тела. Лишь подведенные красным цветом губы придавали ей элегантности.

Она повернула ко мне голову и улыбнулась.

— Здравствуй, я Сара. Ты тоже летишь на Мальдивы? — спросила старушка.

Глупый вопрос. Если я сижу с ней в одном самолете на один и тот же рейс, это можно и, не спрашивая, понять, что я лечу на Мальдивы.

Я вздохнула и ответила:

— Да, Миссис.

— Видно вы любите фиолетовые закаты и яркое солнце с березовой водой, — сказала загадочно она и пригляделась ко мне. — Хотя на счет солнце я бы поспорила.

Я насторожилась.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала я, не замечая, что самолет уже взлетел.

— Все ты прекрасно понимаешь, деточка, — сказала она и вновь стала говорить непринужденно: — А вас как зовут?

Эта Сара меня стала настораживать.

— А вам какое дело?

— Просто интересно, — ответила она.

— Моника.

— Красивое имя и загадочное, — сказала она и вновь мне улыбнулась.

Я присмотрелась в ее глаза, и заметила, что ее глаза незаметно меняют цвет. Сначала были голубые, потом стали зеленые. Такое бывает только у… ведьм.

Я вздохнула и выдохнула. Набравшись сил, я снова взглянула на нее. Старушка сидела и пялилась на меня.

— Ну, раз мы знаем, кто вы и кто я. Тогда давайте на чистоту, — сказала я, когда самолет набрал высоту, расстегнув ремень безопасности, и закрыла наш участок перегородкой. Такое предусмотрено только в бизнес классе. По два места и перегородка и так у каждого пассажира в бизнес классе. Только мне могло посчастливиться оказаться за перегородкой на месте рядом с ней.

Я присела обратно и, взявшись за голову руками, стала думать, что же делать.

— Раз мы оказались в самолете рядом. То давайте хотя бы на десять часов забудем о вражде, которая идет с давних времен, между вампирами и ведьмами. Договорились? — спросила я.

Она лишь кивнула и улыбнулась.

— Я и не хотела с тобой враждовать. Эту вражду я закончила еще тридцать лет назад. Я вышла из пут ненависти к остальным мифическим существам. Сейчас я считаю, что мы все равные. Жизнь научила.

— Ясно, — всего-то сказала я и, замолчав, откинулась на сиденье.

— Я вижу тебе плохо. Может, если ты расскажешь, тебе станет легче? Я понимаю, что выглядит это странно, что ведьма просит рассказать вампира, что у него случилось. Но я, правда, хочу помочь. Я вижу ты не плохая девчонка, у тебя все впереди. Так расскажи мне, что у тебя произошло, хоть мы и враги по крови, но я прожила очень много лет жизни и могу что-то подсказать, — уверяла она меня.

Я вздохнула:

— Деваться мне некуда. Тем более это лучше, чем сидеть и молчать. Если коротко, то я осталась одна. Клан меня предал и ушел с моим бывшим другом. Лучшая подруга меня кинула, так как я переродилась в вампира, и она считает, что ей нет места в моей теперешней жизни. Моему теперь бывшему парню стало плевать на мои чувства, и он требовал от меня только секса, а мне нужна была поддержка, а ему только удовлетворение своих потребностей. Ах да, забыла подметить, он оборотень. Если идти дальше по списку, то сестра узнала, что я вампир, родители думают, что я и вовсе погибла. Хоть это так и есть, но сказать им, что я переродилась, так это себе дороже. Потом вернулся мой брат, который ушел из дома в восемнадцать и стал винить меня в том, что я его в детстве не поддержала и бросила в определенный момент его жизни, когда ему нужна была моя поддержка и мое внимание, как никогда. Но я просто струсила. И сейчас осознавая свою ошибку, у меня нет сил, извинится перед ним. Гордость засела в одном месте, — сказала я и только сейчас заметила, что плачу. — Я осталась одна и поэтому лечу на Мальдивы, чтобы хоть как-то развеяться и понять, что же мне делать дальше, — я замолчала и стала вытирать слезы. — Вампиры разве умеют плакать?