— Аппаратная экстраполяции, — Координатор включил систему общей связи, и в фойе ворвались десятки перебивающих друг друга встревоженных голосов. — Активируйте мерамотронные линии. Расширить частоты гравиторгавы…
Шум перекрывает тягучий голос:
— Есть частоты гравиторгавы! Автоматическое наведение…
— Нет — ручное, — перебивает Координатор. — Управление — через мой канал. Передаю на датчики энергию форматория. Всей группе: возврат к использованным координатам. Аппаратная защитного экранирования — ваш выход. Отключить предохранительные системы…
На ячеистой сфере визуального соприкосновения, прямо перед постом Координатора, начинают рваться снаряды. Два солдатика в изодранной форме тащат из окопа тяжелый зеленый ящик. Поволокли к прикрытой возвышенностью короткоствольной пушке. Расчет орудия погиб. Убитых разбросало взрывной волной. Под самым лафетом калачиком свернулся молодой паренек. С возвышенности на пушку опускается танк. Со знакомым победным знаком на башне.
Сначала полковник опешил. Минутная слабость бывает даже у опытных военных. Потом успокоился и спросил себя — кто?
Он давно усвоил — не так важно «где», «почему», «чем» — важнее всего — «кто». Надо представить, почувствовать, кто у противника главный. Мысленно увидеть его, «познакомиться». Вот тогда можно сражаться. Без этого не победить. А полковник привык побеждать. В свои двадцать шесть привык побеждать так, что уже не отучить. Уже не отвыкнет. Убить можно. А иначе отучить от этой привычки попробуйте…
Обычно «дивизионные» сами в бой не лезут, потому что таких глупых, как у него, привычек не имеют. А у него есть! Поэтому он впереди. Здесь!
Только… здесь — это где?
Бой начинался удачно: полковник подряд подбил две вражеские машины. Аккуратно выбрал место в ложбине и спокойно, как на учениях, вел оттуда прицельный огонь.
Потом техника неприятеля двинулась в обход, пыталась навесом поразить скрытую полосою огня и дыма машину. Пришлось двигаться вперед.
Внезапно вскрикнул механик-водитель. Попадание? Полковник припал к триплексу и увидел нового врага. Совсем близко. Как его подпустили?
— Давай! — рыкнул на заряжающего сержант-стрелок, и тот, срывая грязные ногти, сунул в приемник снаряд.
— Разворот! — скомандовал полковник. — Бронебойным, шестьдесят, сто двадцать…. По цели — огонь!
И тут же, еще не успев оценить первый выстрел, подался вперед и приказал:
— Поправка десять…. Огонь!
Слаженный экипаж работал исправно. Загрохотала выброшенная гильза.
Враг среагировать не успел. Первый выстрел угодил в гусеницу и лишил противника подвижности. Второе попадание было прямым — под башню. От горящей машины рванулись две темных фигуры, но полковник уверенно, не торопясь, скосил их из пулемета.
Короткое огневое столкновение закончилось. Наступила оглушительная тишина. Такой не бывает на поле боя. В мирном лесу такая бывает. В весеннем. Утреннем.
Полковник сообразил, что кругом и правда лес. Куда они попали? Изменилась вся местность. Да что там местность — даже небо стало другое — свежее, румяное.
Поредевшая дымка обнажила безвольно уронивший пушку вражеский танк. За ним открылись словно срисованные с обложки детской книжки чистенькие деревья, голубой купол большого стеклянного здания.
— Что случилось? — хлюпнув носом, спросил механик-водитель. — Так выглядит…
— Мы что, умерли? — заныл заряжающий.
— Вот я вам сейчас умру! — пообещал полковник, оглядывая окрестность.
Сколько же лет ему не приходилось слышать такой тишины. Они зря притащили ее сюда. Украли у родной деревеньки, где полковник еще карапузом бегал к речке от злых бабкиных гусей. Откуда уехал в город учиться.
Внимание! — раздается уверенный свежий голос. — К вам обращаются люди вашего будущего. Ввиду чрезвычайных обстоятельств, вы претерпели темпоральные изменения и перенеслись во времени. Прошу оставаться на месте и не предпринимать никаких действий. Если вы не будете двигаться, мы попытаемся наладить обратный ход процесса перемещения. Внимание! К вам обращаются…
— Да, конечно, — пробормотал полковник. — Я верю. Люди будущего, призраки, марсиане… На танках. Заряжающий!
— Готов! — откликнулся солдат.
— Ну нет! — сказал полковник. — Не дождетесь вы, сволочи, неподвижной мишени. Не обманите меня тишиной. Я принимаю решение — к бою!
Взревел двигатель. Звякнули тяжелые траки. Запищали агрегаты трансмиссии.