Как раз вовремя — картечь прошла выше, над ним, как раз там, где только что был он, хлестко ударила по машине, стоящей у тротуара следом за той, за которой укрылся он сам. Со звоном рассыпалось стекло…
А прилично за них взялись… Десять стволов как минимум.
Первым делом надо сменить оружие. Пистолет — хорош при внезапном нападении, но если пошло такое дело — он ничто против автомата…
Сунул пистолет в кобуру, автомат в руки, занял позицию, укрываясь машиной….
— Четвертый — готов! — доложил он, у них у каждого была система связи с ларингофоном на горле.
На мгновение высунулся из-за борта пикапа, пытаясь определить, что делается — и отпрянул, потому как в борт ударила пуля…
Хреново…
В наушнике истерической скороговоркой бились другие доклады — похоже, в основном все заняли позиции на другой стороне улицы, только он один перебежал через дорогу, и остался при этом жив.
— Первый всем. Три-вперед.
Три-вперед, отсчитать до трех — и вперед. Легче сказать, чем сделать.
Отсчитав до трех, сержант приготовился к броску…
Хлопнуло — как рождественская хлопушка, только громче — граната. Впереди рванула граната затем еще одна, что-то уже горело…
И тут он увидел.
Крыша!
По плоской крыше разукрашенного в зелено-желтый цвет здания напротив, как раз того, рядом с которым укрылись остальные, бежали несколько человек Четверо или пятеро. С оружием.
— Четвертый всем, опасность сверху!
Оставаясь на месте, сержант прикрылся от пуль бортом пикапа, положил автомат цевьем на борт, дождался, пока первый из бегущих набежит на красную точку в прицеле, и нажал на спуск. Автомат бахнул одиночным, солидно толкнуло в плечо — а бегущего тяжелая, пулеметная пуля швырнула вниз, под ноги остальным…
Прежде чем остальные опомнились — сержант выстрелил еще несколько раз, открыли огонь и снизу, но действенным был только его огонь. Видимо те, кто забрался на крышу, не просекли, что один из североамериканцев перебежал на ту сторону дороги, решили расстрелять наглецов сверху или даже закидать гранатами — и поплатились за свою ошибку.
Несколько пуль разбросали бандитов по крыше, в ответ успели выстрелить только двое и то неточно. Один свалился с крыши вниз, тяжело хряснулся об асфальт…
— Первый — Четвертому — прикрываем!
Отбойным молотком застучали автоматы и под прикрытием огня Альварес с низкого старта, рванулся через улицу, к своим. Где-то на полпути словно кувалдой ударило в спину, да несколько раз подряд, померкло в глазах но он по инерции успел сделать несколько шагов, как раз тех самых шагов, которые были нужны, чтобы добежать, упасть за машины на противоположной стороне улицы.
А дальше было никак…
Очнулся сержант от того, что кто-то невежливо хлестал его по щекам, а прямо над ухом оглушительно гремел пулемет, короткими очередями расстреливая наступающих анархистов. Каждый удар по щеке отзывался ослепительной вспышкой боли в голове, черный, вонючий дым у потолка… рядом кто-то стрелял, а кто-то орал в рацию…
— Всем кто меня слышит — это Кобра-одиннадцать! Попали в засаду на Кортес, потеряли транспорт. Мы в здании на Кортес, держим круговую оборону, долго не продержимся! Вытаскивайте нас отсюда, вашу мать тут настоящее гнездо осиное! Всем кто меня слышит — это Кобра-одиннадцать! Мы прижаты огнем на Кортес…
— Шамберс… — протолкнул сержант через пересохшее горло — ты чего?
Над глазами был… вентилятор?!
— Живой?! Сэр, он в себя пришел! Вставай, сукин сын, ты нам нужен.
— Я… мертв? — задал идиотский вопрос стафф-сержант, потому что ничего другого в голову не приходило.
— Пока нет, но ты уже в аду. Да вставай же!
Над ним появилось еще одно лицо. Вермеер, а щека чем-то распахана и кровь идет… И вентилятор, такой же… крутится.
— Давай, сардж, подъем, ты что тут, подыхать собрался?!
Сильная рука поставила его на ноги.
— Что за хреновина произошла?
— Ты несколько пуль в спину словил, жилетом. Ни одна не пробила, но попало тебе крепко.
Альварес закашлялся…
— Черт, кажется, у меня ребра сломаны.
— Потерпишь! Давай, сардж, не время рассиживаться! Дайте ему обезболивающее!
От обезболивающего Альварес отмахнулся — новое обезболивающее обладает каким-то странным эффектом, человек как чумной делается. В таком состоянии отбиваться нельзя.
— Босс, я в порядке! — винтовка оттягивала ремень, она висела на груди сержанта, его так и затащили в помещение вместе с ней — где мы?
— На третьем этаже какого-то здания. Вставай на мое место, я займусь рацией.