— Лекарь уже пришёл, — ответил старший, стоящий справа.
Петрос осторожно приоткрыл створку и столкнулся с рассерженной Патимат. Женщина стояла у входа, держа наготове узкий, длинный, хорошо наточенный нож. За ней, опирая на табурет длинное дуло мушкета, стоял на коленях служка. Что происходило в комнате, Петрос не видел, но слышал встревоженную трескотню служанок, суетившихся у постели княгини. Он кивнул, но только потянул на себя дверь, как из постели снова вылетел тот же отчаянный, почти нечеловеческий крик.
Петрос сморщился и отскочил, прихлопнув за собой дверь. Стражники с каменными лицами смотрели мимо него, стискивая зубы. И когда наверху снова защёлкали выстрелы, управляющий вроде бы даже обрадовался тому, что обязанности увлекают его наверх, подальше от вместилища страха и боли...
III
Новицкий нашёл способ сообщить Ермолову о решении, принятом ими с Георгиадисом, только спустя полтора месяца. Он не хотел объявлять свою связь с людьми из Петербурга, а потому искал способ действовать через Рыхлевского. Правитель канцелярии командующего Кавказским корпусом и сам иногда сообщался со столицей напрямую, минуя непосредственного начальника, однако у него были связи в Министерстве внутренних дел, но не при дворе, не при Главном штабе. Оттого-то Сергею приходилось представлять планы, выработанные с Георгиадисом, по иерархии видимой своей службы, убеждать, согласовывать и, только заручившись одобрением Андрея Ивановича, представлять доклад самому «проконсулу»[42] Кавказа и Закавказья.
Они выслушали Новицкого, собравшись втроём: Ермолов, Вельяминов и тот же Рыхлевский. Управляющий делами повернул и эту историю так, что это у него появилась идея исследовать неизвестные районы севернее Кавказского хребта, и тут вдруг подвернулся надёжный и сообразительный исполнитель. Если у генералов и мелькнуло сомнение в совершенной правдивости услышанного, они его не сочли нужным высказать.
— Повернув на восток от Алазани, мы поднимемся, перевалим хребет и дальше направимся западнее, оставив справа и Казикумух, и Хунзах. Пересечём оба Койсу — реки, которые сливаются ниже в Сулак, и разведаем перевал в Андийском хребте. Дальше по обстоятельствам. Но основное направление — спуститься к Сунже, захватив восточную часть Чечни.
Пока Сергей говорил, Ермолов, развернувшись в кресле, следил за движением указки, бесстрашно проникавшей вглубь огромных пространств, которые оставались пока белыми пятнами на листах двухверстовой карты. Когда Новицкий закончил, командующий зарокотал:
— Предприятие достойное, но и крайне опасное. Вам придётся заходить в аулы. Вы уверены, что вас не узнают?
— Я надеюсь, — спокойно ответил Новицкий. — Отращу бороду, обрею голову наголо. Семён нашёл трёх проводников, на которых он вполне полагается. Меня выдадут за гостя с Западного Кавказа, из Кабарды, из Черкесии. Некий ворк[43], согрешивший в своём крае и решивший переждать гнев князя здесь, в Дагестане. Потому местного языка пока что не знает.
— А черкесский? — спросил Вельяминов.
— Сотни две слов в запасе у меня есть. Думаю — хватит, чтобы сойти за черкеса у дагестанцев. У них самих соседние селения объясняются на третьем наречии.
— Но черкесы искуснейшие наездники, — продолжал настаивать Алексей Александрович.
Сергей позволил себе улыбнуться.
— Да ведь я тоже, смею думать, не из последних. Четыре года гусарской службы чему-то да научили.
Ермолов отвёл его слова пренебрежительным взмахом.
— Как кавалерия наша скачет, это я знаю. И как черкесы летают, это я тоже видел. С ними даже донцы состязаться никак не могут, а ты говоришь — гусары. Другое дело, что Атарщиков этот тебя в седле видел. И если готов с тобой идти, стало быть, в самом деле — наездник. Но в проводниках он точно уверен?
Новицкий пожал плечами. Его уже начинала утомлять дотошность командующего. В конце концов, это было его предприятие, только свою голову он ставил на карту в буквальном смысле этого слова.
— Точно смогу сказать, только когда окажусь уже в Грозной. Пока, кажется, да. Их три брата. Старший, если помните, вёл нас на хребет, когда прорывались в Парас-аул. Два других ходят полностью в его воле. Но они хотят денег.
— Сколько? — спросил Вельяминов.
Сергей ответил. Ермолов махнул рукой.
— Если люди надёжные, они этого стоят. Андрей Иванович распорядится.
Рыхлевский согласно наклонил голову.
— Граф Бранский занимается коммерческими делами в Грозной и, разумеется, может выделить такую сумму...
42