Однако то, что ещё занимало добрую треть псевдофарфоровой кружки, украшенной стилизованным изображением какого-то фантастического животного и стоящей на блюдечке светло-зелёного цвета, в центре которого переливался всеми своими оттенками окольцованный водородный шар Сатурна, являлось самым настоящим земным кофе, выращенном на бразильских плантациях. Стограммовая баночка такого кофе здесь, на Титане, обошлась бы тому, кто сейчас задумчиво рассматривал кружку прищуренными серыми глазами, в его недельное жалованье, но благодаря тому, что кое-кто из коллег сидящего за большим рабочим столом-пультом имел земные корни и совсем недавно вернулся с планеты-прародины, где гостил во время отпуска у родителей, вышеупомянутому субъекту она не стоила ни шиллинга.
Дункан Фрост, один из старших детективов криминального отдела полицейского управления Гюйгенса и коренной житель Титана, сделал маленький глоток кофе, причмокнул языком и взглянул в сторону встроенного в одну из стен своего рабочего кабинета окна, забранного тонким и при этом крайне прочным стеклом из глассиума и недовольно крякнул. Почему-то именно сегодня управляющая погодой в главном куполе самого большого спутника Сатурна компания решила «помыть» город, для чего и организовала проливной дождь. Пусть и летний («летний», разумеется, по меркам Земли и Марса, ведь здесь, под герметичным куполом из сверхпрочной прозрачной микростали, круглый год стояло «лето» с температурой плюс двадцать-двадцать два градуса по стандартной шкале Цельсия), но от этого легче не становилось. Особенно если он заставал тебя под открытым небом-куполом и без зонта или влагозащитной куртки с капюшоном.
Сидя за столом, Фрост не мог видеть панораму городских улиц, но он пре-красно знал, как она сейчас выглядит, как если бы смотрел на эту самую панораму с высоту двенадцатого этажа здания ЦПУ. Мокрые тротуары со спешащими по своим делам прохожими, проносящиеся взад-вперёд наземные кары и ожидающие городского антигравитационного автобуса пассажиры под большим стеклопластиковым навесом у восточного угла здания управления. Вдали меж зданиями промелькнула и быстро скрылась серебристая сигара городского монорельса, прошелестевшая по поднятой на высоту десяти метров эстакаде магнитной дороги. А над крышами городских зданий в разных направлениях, но придерживаясь установленных службой контроля воздушного движения коридоров, двигались многочисленные частные аэрокары, полицейские коптеры и флайеры городских служб. В центральной части Гюйгенса купол достигал километра в высоту и полёты аэротранспорта здесь не возбранялись. Ближе же к границам города действовали ограничения на полёты воздушных машин.
Глядя из окна, можно было вполне вообразить себе, что вокруг находится самый обычный город, укрытый пеленой дождя. Вообразить можно — но от этого ситуация не менялась ни на йоту. Стоило вам пересечь границу герметичного сверхпрочного купола, могущего выдержать прямое попадание тактической ракеты ТехноСоюза класса «Циркон-С», при условии, что на вас не будет защитного скафандрового комплекса — и вам останется жить две минуты плюс-минус несколько секунд, в зависимости от крепости вашего организма. Выжить вне купола в условиях азотно-метановой атмосферы, в которой на азот приходилось девяносто восемь и четыре десятых процента и в которой присутствовал смертельный для вида homo цианистый водород, и температуре минус сто восемьдесят градусов человеческое существо было не в состоянии.