Однако находившегося на борту «Королёва» инженера это не удовлетворило. Да, время полёта к Марсу или Меркурию существенно сокращалось, причём в разы, но внешние области Солнечной системы даже при такой скорости оставались весьма труднодостижимыми. Даже при скорости 36 км/сек полёт до Юпитера занял бы долгие двести суток, а такой вариант Фёдорова не устраивал. От слова «совсем». Но изобретатель знал характеристики своего изобретения и поэтому рискнул пойти дальше, форсировав ХТЯР до гораздо более высоких параметров.
Понятное дело, что в таких случаях всегда есть большой риск того, что испытываемое изобретение выйдет из строя или взорвётся, убив всех находящихся на борту корабля и разрушив сам космолёт. Но игра стоила свеч — ведь в случае успеха человечество словно бы пересаживалось с телеги на гиперзвуковой самолёт.
Приняв решение, Фёдоров отдал команду на переход на тягу в десять про-центов от световой скорости. Тридцать тысяч километров в секунду — ни один космический корабль до этого не разгонялся до такой умопомрачительной скорости.
Однако двигатель вполне спокойно отреагировал на изменение параметров. «Королёв» без какого-либо вреда для себя и для своего экипажа набрал заданную управляющим компьютером скорость и взял курс на Марс. Вблизи которого и оказался ровно через час после решения Фёдорова дать более мощную тягу.
Торможение несущегося на такой огромной скорости корабля не представляло сколь-нибудь серьёзной задачи для установленных на «Королёве» систем новейшей разработки — реактивных антиакселераторов и ионных гасителей инерции, которые без труда остановили идущий к Марсу космолёт на орбите Деймоса. Никто из находящихся на борту «Королёва» не пострадал при этом, ни одна из бортовых систем не получила каких-либо повреждений. Испытательный полёт на новом двигателе прошёл, таким образом, вполне успешно, о чём человечество было незамедлительно поставлено в известность.
Так в истории человечества наступила Эра Открытого Пространства. Космолёты с установленными на них прямоточными термоядерными двигателями открыли виду homo дорогу к внешним планетам. Огромные космические расстояния перестали быть пугающе огромными и труднопреодолимыми. И, хотя сам Фёдоров рекомендовал использовать максимальное ускорение для ПДФ не превышающее пять процентов от скорости света, неделя пути от Земли до Плутона — ничто в сравнении с бесконечно долгими девятью годами, что потратил автоматический корабль «Новые Горизонты» в начале XXI века, запущенный к Плутону и объектам Пояса Койпера.
Человеку в недорогой серой куртке из искусственной кожи и простых фрабкордовых штанах, из-под которых выглядывали популярные у космонавтов экипажей торговых кораблей ботинки известной марсианской компании-производителя обуви «Вальтер Беккенбауэр и Сыновья», сидящего за круглым столиком в расположенной на уровне центральной станции магнитоплана кантине со странным для Метиды — и вообще для Пояса — названием «Австралийский кенгуру» (как будто бы существовали другие кенгуру!), всё вышесказанное было так же хорошо известно, как и то, что его родной Меркурий является самой ближайшей к Солнцу планетой Системы. И ничего удивительного в том, что современные космические корабли могли разгоняться — в теории — даже до скорости в семьдесят пять процентов от световой, Пол Ханссен, капитан вольного торгового корабля «Молчаливый странник» меркурианского регистра, не видел. В эпоху высоких технологий никто на это даже и внимания не обращал, принимая сей факт, как должное.
Мимо столика, оживлённо переговариваясь, прошли двое в форменной одежде «Интерстеллара» — земной мегакорпорации, контролировавшей, по самым последним оценкам Меркурианской Торговой Гильдии, до сорока процентов общего объёма грузовых перевозок в Системе. Ханссен проводил землян насмешливым взором и подумал, что как раз эти двое заслуживают уважения, даже несмотря на то, что являются главными конкурентами не только МТГ, но и всех вольных торговцев Солнечной системы. По крайней мере, эти двое добросовестно трудились вместо того, чтобы влачить жалкое убогое существование на государственное пособие и убивать своё время за просмотром бесконечных тупых видеосериалов, походами по магазинам в поисках какой-нибудь ненужной хрени (а просто чтоб было!) и перемалыванием косточек соседям по Системе — особенно марсианам, которых простые земляне из разряда «социально защищённых», как именовало их правительство Земной Федерации, недолюбливали и боялись. Недолюбливали — потому что жители Красной планеты воплотили-таки в реальность мечту первых колонистов ходить под небом Марса без скафандров и не бояться смертельной космической радиации, тяжёлым трудом многих поколений сделав мечту реальностью, чего половина населения Земли, живущая на пособие, понять не могла. Боялись — потому что знали, что Военно-Космический Флот Марсианского ТехноСоюза превосходит земные Военно-Космические Силы по всем параметрам и способен за несколько часов превратить Землю в выжженную термоядерными бомбами пустыню. Да и лидерство Марса в области высоких технологий тоже давало повод для подобных чувств. И вот этого Ханссен никак не мог понять. Что случилось с землянами, что послужило тем толчком, который превратил половину населения планеты-прародины в тунеядцев, открыто презирающих всяческий труд и предпочитающих просто прожигать свою жизнь за экранами стереовизоров, в бессмысленной беготне по магазинам, в алкоголе, наркотиках и беспорядочном сексе? Неужели правду говорили те, кто утверждал, что именно наиболее деятельная часть человечества покинула свою родную планету и расселилось по Солнечной системе, оставив на Земле толпу озлобленных неудачников?