А сегодня он удачно «склалымил». Сдал ворованное железо и, купив литр «хлебной», пригласил соседа по площадке обмыть «калым». Вовка, в общем-то, недолюбливал соседа за то, что тот любил поучать его как надо жить. Вот и сейчас, Вовка раздраженно хмыкнул, взял со стола бутылку и налил себе и Григорию по полстакана. Надо заметить, что сосед хоть и учил пацана уму-разуму, а выпить любил и редко когда отказывался.
– Надоело, понимаешь? Надоело жить в долгах, – заговорил Вовка, – такая богатая страна, ведь почти сорок процентов всех земных богатств. Нигде, ни в какой стране нет того, как в наших недрах. Я имею ввиду природные ресурсы. – Он опрокинул стакан одним глотком, взял со стола надкусанный огурец и, похрумкав, продолжал:
– Ты понимаешь? В Арабских Эмиратах, к примеру, только человек рождается, ему раз, и десять тысяч долларов на счет. От прибыли продаж нефти. Или взять «Европейку», к примеру, Германию. Нет в ней ничего. Ни газа, ни нефти, ни лесов. А государство всех держит под контролем, чтобы не было обездоленных.
Григорий все еще держал не выпитый стакан и с ухмылкой наблюдал за пьянеющим Вовкой.
– А мы? – продолжал он – а мы имеем все, и не имеем ничего! Кучка олигархов обманом завладела всем и доит нас, нищебродов. Люди в долгах, как в шелках. Вся страна в кредитах и ипотеке. Все должны и ничего – молча жуем свой хлеб. Не все, конечно, – поправился он, – некоторые, у которых мозгов хватило, в девяностых нахапали правдами и неправдами. Живут, по заграницам летают. Не, ну ты скажи… что я, не прав что ли?
Вовка взял бутылку, налил себе еще полстакана и, увидев, что Григорий еще не выпил, поднял брови.
– Ты чё? Пей что ли, подолью еще…
Григорий молча поставил стакан, не притронувшись к нему, и посмотрел прямо в глаза захмелевшему Вовке.
– Рассуждаешь по взрослому , Вовчик.
– А теперь ты меня послушай. Ты всё правильно говоришь, что, мол, люди живут в долгах. Ипотеки, кредиты. А зачем они брали их? А просто политика такая правящих. Как вы понять не можете? Вот берешь ты сто рублей, к примеру. Тебе под проценты их дают, улыбаются, зная, что они с тебя больше возьмут, еще больше обогатятся. Всевозможные уловки, штрафы за просрочки, страховки. Всё, что можно с тебя выжать, они и выжимают. А по сути, вы все добровольно к ним идете. Кто-то хочет жене или любовнице шубу дорогую, кто-то иномарку, чтобы не как у всех, кто-то отдохнуть на курорт, да хоть куда. А итог то один. Отдавать придется. Понял?
Григорий замолчал и взял в руки стакан. Вовка кивнул. Гришка поднес ко рту водку, понюхал и, содрогнувшись, выплеснул через плечо.
– Ты чё? – закричал Вовка, – денег стоит водочка то.
– Да брось ты, денег. Пойло это. Надоело! Бросаю пить.
– Это твои проблемы – не хочешь, не пей.
– А ты сладко сказал, Гриша, – эт чё, мы лохи, что все в долгах, да? А как жить?
Григорий встал, посмотрел на Вовку, махнул рукой.
– Живи по средствам, Глухарь! По средствам! И вышел, оставив пьяного соседа со стаканом в руке.
«По средствам»…– Вовка, пошатываясь, встал, закрыл за соседом дверь и подошел к окну.
А за окном была весна… буйство красок и запахов. Май звал на улицу. И Вовка, может, впервые в жизни почувствовал, интуитивно осознал, что есть другая жизнь. Более интересная и красочная. С тех пор, как он похоронил мать, прошло три года, но ему это время было совсем неинтересно. Он был почти алкоголиком.
Ухмыльнувшись, он выпил горькую и, не закусив, завалился на диван. Тихо прилетела муха, уселась на почему-то липкий нос Вовки, но он уже ничего не чувствовал. Через минуту тишину в комнате нарушал лишь негромкий храп парня.
***
….. Девушка лежала с закрытыми глазами и, казалось, что спит и видит сон. Вот она удивленно подняла брови, губы слегка приоткрылись, силясь что-то произнести. И действительно, раздался еле слышный вздох и донесся неясный звук. Вовка прильнул ухом к ее губам, пытаясь услышать, что она произнесла, но, не поняв, привстал на коленях и выпрямился.
– Не уходи, – вдруг негромко, но четко раздался голос девушки, – прошу тебя, пожалуйста, не уходи, мне страшно… без тебя.
– Ты мне говоришь, что ли? Эй, красава? – Вовка ошалело посмотрел на нее, – эй, – он коснулся ее руки, – ты спишь? Кто ты? Ты чё тут одна делаешь? В лесу?
Он встал на ноги и огляделся. Речка, лес, небольшая поляна. Где он? Что он здесь делает? И эта девчонка какая-то, спит одна, в лесу. Вовка невольно залюбовался, глядя на спящую. Внешняя, наружная красота – одно. Но он сейчас видел ее внутреннюю красоту, чистоту души. Даже не осознавая, как это у него получается. И вдруг он вспомнил её.
Откуда-то сверху раздался неясный звук, но Вовка даже не поднял головы, любуясь ею. Звук повторился, и ему пришлось отвлечься и оглядеться. Ничего не увидев, он привстал, чтобы лучше видеть, а когда вновь устремил взгляд на девушку, невольно оторопел. Лежавшая на земле девушка оторвалась от нее и, поднявшись в воздух, медленно поплыла прямо на него. Он крепко зажмурил глаза и резко открыл их. Потрясенно смотрел, как двое юношей с белыми крыльями за спинами несли ее на руках. Затем, постепенно оторвавшись от земли, исчезли в дымке.