— Положим Стива в серёдку, — улыбнулся Брок. — Будем греть.
Баки энергично кивнул.
Смутиться у Стива не вышло, хотелось поскорее оказаться в постели, телом ощутить присутствие обоих самых важных.
Раздевались быстро. И если Брок в одно мгновение оказался под одеялом, красивый, гибкий, сверкнул янтарём глаз, немного шальной улыбкой, то Баки замер в нерешительности, сжал живой ладонью металлическое плечо, то ли нервничая, то ли стараясь закрыть ладонью шрамы.
Стив обошёл постель, остановился рядом с Баки, тепло улыбнулся и обнял, как брата, друга, возлюбленного, как своё всё, как обнимал до войны в продуваемой всеми ветрами маленькой квартире на чердаке, на призывном пункте, когда Баки забирали на фронт, как в палатке.
— Идите ко мне, красавцы, — позвал Брок. — Не стыньте там. Ты, найдёныш, и с волшебной рукой хорош.
Стив снова погладил Баки и устроился рядом с Броком, затянув его почти полностью себе на грудь, протянул ладонь к Баки.
— Иди к нам.
Баки осторожно, как помоечный кот, пущенный в дом, встал коленом на край кровати, а потом быстро юркнул под одеяло и свернулся клубком спиной к Стиву и Броку.
Торопить его Стив не стал, погладил лишь ласково по пояснице, так и оставив на ней ладонь.
— Спите крепко. Завтра будет новый день.
========== 5. ==========
С утра Брок метнулся в общинный дом. Получил паёк, договорился со старостой о мясе, у него же обменял шкуру белого медведя на три фунта сахара и вернулся домой.
— Как тебя называть? — спросил он Баки за завтраком. — Тебе надо будет показаться старосте, чтобы он тебя в списки внёс. Я уже сказал, что ты охотник, тебя лес отпустил. Ты очень похож на моего альфу, но не он. Можно было бы обмануть, да говорят, что наш староста слепым глазом всех насквозь видит.
Баки на всё это пожал плечами.
— Я — Баки, — представился он и, выспросив у Стива дорогу до старосты, ушёл, отмахнувшись от любого сопровождения.
— Как бы он его не убил, — немного обречённо выдохнул Стив.
— Фьюри? Так он Баки вроде повода не давал, — удивился Брок.
— Этот не давал, а вот наш… Баки его убить должен был, а дважды не смог, вот как бы его не заклинило.
Не сказать что Стив так уж и сожалел об одноглазом чёрте что там, в их мире, что здесь, слишком ушлый и хитрый мужик был, умудряющийся выезжать на всех, при этом сам оставаясь «в белом».
— Какие у нас сегодня планы в кузнице? — перевёл тему Стив, обнял Брока, уткнулся носом ему в макушку, наслаждаясь самым лучшим запахом на свете.
— Сначала в общинный дом сходим, свою долю мяса заберём, — сказал Брок. — Потом по мелочи всякое. Фьюри просил мышеловок наладить, а то мышей в общинном доме видели.
— Всё у них не слава богу, — расслабленно выдохнул Стив, и не думая выпускать Брока из объятий.
— У нас, Стив, — поправил Брок. — Мы все — община. Не как у вас там в небоскрёбах. Вместе живём, вместе выживаем. Не без придурков, конечно, ну так где их нет?
— Ты прав, у нас, — согласился Стив, погладил Брока и только тогда отступил в сторону, подал омеге тёплый полушубок и смешную меховую шапку, проследил, чтобы он хорошо застегнулся. — Сначала мясо, потом всё остальное.
Баки встретили как раз выходящим из общинного дома с большим холщовым мешком в руках, за которым тянулся след из мелких кровавых капель.
— Медвежатина, — скупо пояснил он.
— И хорошо, — одобрил Брок. — К медвежатине у нас сушёный чеснок есть.
На обратной дороге заглянули в местное подобие лавки, где Баки завис около клетки с мелким существом непонятного вида, то ли мышка, то ли птичка, то ли всё сразу. Сунув палец между прутьев, он крупно вздрогнул и озадаченно заметил:
— Кусается.
— Это кенар подгорный, — объяснил Брок. — Его с собой в шахту берут. Где газ рудничный, он свистеть начинает.
Тут уже и Стива заинтересовал зверёк, он только подошёл поближе к клетке, склонился над ней, как дверь лавки снова распахнулась, впуская очередного посетителя.
— О, ледышка, неужто золотишком разжился, раз из кузницы на белый свет выполз? — ехидно заметил Уилсон и, явно красуясь какой-то обновкой, прошёлся мимо Брока.
— Я ж тебе говорил, Стив — не без придурков, — ухмыльнулся Брок.
Стив вынырнул из-за стеллажа как раз так, что столкнулся с Уилсоном в проходе, был тут же облизан томным взглядом. Уилсон только потянулся коснуться ладонью лица, как его перехватил бесшумно подкравшийся Баки.
— Чужое не тронь, — тихо сказал он и чуть сдавил запястье.
Уилсон посерел.
— Барнс? Но как? Ты же… пропал!
— Как пропал, так и нашёлся, — сказал Брок. — Так что пасть прикрой и вали до дома.
Уилсон умёлся мгновенно, хотя явно в лавку заглядывал не просто поболтать и покрасоваться новым полушубком, но Стива нисколько не волновало чужое душевное равновесие, а вот красивые яркие ленты выменять было бы очень полезно, и научиться заплетать Баки косы.
В лавке купить удалось ещё и горшочек каких-то пряностей, за которые Баки не пожалел отдать один из своих ножей — тот, что поменьше и поплоше.
Ленты и косы Баки не одобрил. Сморщил нос и сказал:
— Хвост. Кожаным шнурком.
Стив повертел ленты в руках, пожал плечами, особо не настаивая, и отложил их в сторону, хотя насыщенный синий цвет очень подошёл бы глазам Баки.
Домой вернулись ближе к полудню.
Следовало заняться заказом старосты на мышеловки, но у Стива были совершенно другие планы, да и Брок пока ещё не успел увидеть шкурки мелких пушных зверьков в сарае, и можно было попробовать сшить рукавицы в подарок.
— Бак, поможешь Броку в кузне с мышеловками? — попросил он, отлично зная, что отказа не последует, и со спокойной совестью занялся своими делами.
Оказалось, что железною рукой Баки крутит пружины для мышеловок с лёгкостью, а рамки гнёт ещё легче. До заката они с Броком сделали десяток мышеловок по заказу старосты и ещё десяток — на продажу. А потом Брок попросил Баки показать свои ножи.
— Никогда не видел такой стали, — объяснил он. — Как такое куют?
— Не я ковал, — ответил Баки. — Другой сплав, другая температура закалки.
Пока в кузнице работа шла полным ходом, Стив взялся за шкурки. С каких-то зверьков он их снял на месте, но пару неободранных тушек взял с собой. Просидев в сарае до самого обеда и так толком ничего не сумев, он сдался. Вроде бы не так всё сложно, шить умел, приходилось и в Бруклине латать одежду, и на фронте чуть ли не на коленке что-то перешивать, а вот шкурки никак не давались, и Стив до конца понять не мог, что он делает неверно. Но просто отступать было не в его правилах. Решил сделать подарок, значит, сделает.
Собрав всё, что у него было, Стив дошёл до общинного дома, выяснил там у старосты, кто работает со шкурами, и совершенно не ожидал скорняком увидеть никого иного как Хоукая.
— Ну показывай, бета, что ты там успел уже напортить.
Хоукай осмотрел шкурки, тушки, потом оглядел Стива с ног до головы.
— Вот не удивляюсь я, — сказал он, — что беты у нас вымерли или ушли. Слушай сюда. Шкурку со зверя снимаешь сразу, если он замёрзнуть не успел. Замёрз — не снимаешь, несёшь ко мне, я разберусь. Снял — тоже несёшь ко мне. Ты из этого вот, — он кивнул на ворох шкурок и тушки, — что хотел?
— Рукавицы сшить для своих, — смутившись, ответил Стив.
Не думалось ему, что это такое непростое дело — со шкурами возиться. Убил зверя, снял шкуру и шей себе что душе угодно, но судя по насмешливому взгляду «Бартона», очень запросто по крайней мере половине планов не суждено теперь сбыться.
— И воротник новый на куртку.
Чего-то не уметь не было странным или непривычным, но вот собственная неприспособленность напрягала. Проснувшись в современном, не имевшем почти ничего общего с сороковыми мире, Стив адаптировался достаточно быстро, прогресс хоть и шёл вперёд, но строился на уже известных Стиву догмах и положениях, а тут всё было в точности наоборот, и приходилось брести практически на ощупь. Одно радовало — Брок ни разу не высмеял его безрукость в этом мире.