От охватившего её ужаса Соня почувствовала себя парализованной. Нужно было кричать, схватить какую-нибудь палку и попробовать сопротивляться, попытаться, в конце концов, влезть на ближайшую сосну, а она замерла под взглядом жуткого зверя, как-то растерялась, не зная, что можно предпринять. В голове были лишь обрывки мыслей. Мелькнуло, что это, наверно, больно, когда тело рвут на куски, и у неё помутилось в глазах. Вдруг она увидела, что за спиной зверя нарисовались тёмные силуэты, и не менее пятнадцати-двадцати волков встали за ним полукругом. - Их целая стая! Он привёл их, чтобы накормить! - отчаяние охватило её, не оставив надежды на спасение. Но большой волк обернулся и зарычал. Соня, затаив дыхание, смотрела, как молодые звери, - а они были молодыми, тонкими, поджарыми, с выразительными мордами, - поджали хвосты и легли, уткнувшись мордами в опавшую хвою. Волк опять зарычал зло, угрожающе, и молодые вскочили и, как были, с поджатыми хвостами, стремительно скрылись за подлеском. Наступила и её очередь: зверь повернулся, уставившись на Соню дикими жестокими глазами, и она неловко вскочила на ноги и побежала, задыхаясь и не видя ничего перед собой. Резкий удар в спину согнул её пополам, что-то острое располосовало на ней куртку и брючки вместе с колготками и бельём. Она завизжала, брыкаясь и пытаясь вырваться из жёстких рук, держащих её за бёдра. В голове мелькнуло: - у волка выросли руки? - в следующее мгновение она почувствовала, как её попка крепко прижата к мужским бёдрам. Соня даже ощутила шелковистые волоски на его голых ногах. А затем твёрдое колено грубо раздвинуло ей ноги, и она пронзительно закричала, забилась, когда что-то громадное, горячее и твёрдое вонзилось в неё. - Меня насилуют!! - мелькнуло в голове, и всё захлестнуло ощущение боли, страшной, немилосердной боли, разрывающей внутренности, ослепляющей сознание. Соня почувствовала, как горячая кровь потекла по её ногам, скапливаясь в ботинках, а насильник рычал, с силой толкаясь в неё, легко удерживая её за бёдра. Ноги давно не держали девушку, но он, кажется, и не замечал этого. Она кричала, потом захрипела, слёзы застилали глаза от невыносимой боли. Ей казалось, что этот ужас не кончится никогда, но мужчина наконец, остановился, а затем волчий вой, дикий, полный торжества, упоения своей победой, раздался прямо у неё над ухом, и Соня потеряла сознание.
Она очнулась от тряски, боли и холода. Открыв глаза, увидела мелькающую под собой землю, голые мужские ягодицы и такие же голые ноги, легко и быстро бегущие по мягкому пружинящему ковру из многолетней опавшей хвои. Её несли на плече, небрежно перекинув, как мешок с картошкой. Она застонала, шевельнулась, и ноги немедленно стиснули железной хваткой. Сознание опять помутилось, а вскоре насильник остановился. Соня услышала, как щёлкнула дверца машины и её довольно небрежно положили на сиденье большой машины. Зубы стучали от холода и нервного потрясения, и она никак не могла с ними совладать. Не открывая глаз, почувствовала, как её укрывают чем-то шерстяным, пушистым, аккуратно подоткнув с боков. По обнажённому телу пробежали мурашки, и Соня опять застонала. - Потерпи немного, - глухо сказал мужчина. Хлопнула дверца, следом открылась и закрылась передняя дверь, машина плавно тронулась с места.
По жестокой тряске девушка поняла, что они едут по лесной дороге. По крыше шуршали ветви, где-то далеко опять завыл волк, и она поёжилась, открыла глаза. Машина, действительно, была большой, с мощным двигателем. Соня лежала на заднем сиденье, укрытая по шею большим, мягким шерстяным пледом с кистями, в крупную зелёную и салатовую клетку. Она попыталась сесть, придерживая у горла плед. Низ живота отозвался тупой ноющей болью. Соня спустила ноги и осторожно посмотрела на мужчину за рулём. Перед глазами широкая спина, крепкая шея и коротко остриженный затылок с тёмными волосами. Она почувствовала взгляд и подняла глаза вверх: он нахмурившись, смотрел на неё в зеркало заднего обзора. В наступивших сумерках, в темноте салона она попыталась разглядеть его лицо: - вы… вы похитили меня? Почему? Что я вам сделала? - слёзы потекли по щекам, она хлюпнула носом. Он чем-то пошуршал, протянул ей несколько бумажных салфеток, грубо сказал:
- не реви. Приедем домой, и я всё тебе объясню.
- Домой? Куда - домой? - она взяла салфетки и шепнула: - спасибо. - Он ничего не сказал, продолжая смотреть на дорогу. Она чувствовала неприятную липкость на ногах и в промежности. Сунув руку под плед, попробовала промокнуть. Между бёдер обожгло болью, и Соня тихо зашипела, оставив попытки. В сумерках салона увидела, что рука покрыта тёмной липкой жидкостью.