- Я спрашиваю вас: кто посмел нарушить мой приказ и растрепать о том, что вы видели в лесу, когда я встретил свою пару? Кто?? - Айк переводил взгляд с одного на другого, и под этим тяжёлым взглядом парни опускали голову, - значит, все,- он помолчал.- Я вызываю вас, волки, на поединок чести. Разбейтесь на тройки и обернитесь.
Один из молодых поднял голову, задиристо сказал: - в поединке положено драться один на один!
Айк оскалил зубы: - я позволяю вам пожить несколько лишних минут. У троих, одновременно вышедших против меня, такая возможность есть. Одиночку я убью сразу. - Волчата дрогнули, побледнели, зашептались. Внезапно двое шагнули вперёд, дрожащими губами один из них сказал:
- это…мы. Мы хотели только пошутить и не думали, что ты обидишься.
- Вы обидели не меня, а мою жену. И нарушили мой приказ, наказание за это вы знаете. Оборачивайтесь и нападайте!
Десяток молодых и Лорен отшатнулись от громадного клубка серых тел, с рычанием покатившегося по поляне. Мгновение - и клубок распался, оставив двух волков с растерзанными горлами и залитых кровью.
Айк поднялся на ноги, брезгливо осмотрел себя, рукой смахнул с лица чужую кровь, сплюнул на землю: - вы, остальные, кого сегодня я оставляю в живых: вечером явитесь к моей паре, будете умолять её о прощении. Кто не будет прощён - того я убью. - Он перевёл тяжёлый взгляд на Лорен, и она затрепетала от ужаса, закусила губу, чтобы не вскрикнуть: поняла, что сейчас он решает, жить ей или умереть. - Ты тоже придёшь, если хочешь жить. - Он отвернулся от молчаливой группы и пошёл к ручью. Обернувшись, приказал: - возьмите в доме лопаты и закопайте их, - потом, ни на кого не глядя, смыл с лица и тела кровь, обернулся и скрылся в тайге. Только тогда молодые волки перевели дыхание и опустились на землю. Лорен вцепилась зубами в свою руку и завыла, а потом упала, сжав кулаки и сотрясаясь в рыданиях.
Едва войдя в дом, Айк понял, что Сони нет. Ему показалось, что из дома ушла душа, таким мёртвым и холодным он стал. Всё же Айк заглянул в ванную и спальню, отметил исчезновение дамской сумочки и брошенный на кресло халатик. На кухне увидел грязную посуду и перевёл дыхание: - слава Богу, малышка позавтракала, не ушла голодной.
Он, не торопясь, вымылся под душем и почистил зубы. Запах чужой крови раздражал и будоражил. Потом оделся и спустился в гараж.
Она сидела в зале ожидания автостанции. Около неё притулилась девчонка-кассирша и что-то оживлённо говорила Соне. Та слушала, глядя неприязненно и отстранённо, ноги в лёгких летних туфлях поджала под сиденье - наверняка замёрзла, упрямица.
Он позвал её и, скрывая насмешку, наблюдал, как она отвернулась от его протянутой руки и полезла на заднее сиденье, лишь бы не сидеть рядом с ним. Ну, пусть. Всё же нужно купить ей какую-то обувь потеплее, тем более, что он сам виноват в том, что её сапожки остались в Сухом Логе.
Идти в магазин она не захотела, так и осталась сидеть в машине, расстроенная, что побег не удался. Айк не стал настаивать - пусть успокоится. В магазине потребовал подобрать несколько пар ботинок и сапожек самых ходовых размеров. Если что, потом ещё можно прикупить. С охапкой коробок вернулся к машине и сгрузил их в багажник. Она даже головы не повернула! Внутри закипало раздражение: - разве ей плохо живётся? Разве он обижает её? Он готов был убить всех, кто посмел смеяться над ней! Его любовь и преданность она не ценит и на грош. - Айк с места рванул машину так, что она чуть не встала на задние колёса, как норовистый конь, стиснул зубы, призывая себя к терпению.
Машина остановилась около магазина с вывеской “Обувь”. Айк обернулся к Соне с переднего сиденья: - пойдём? Ты выберешь, что тебе понравится? - Соня молча отвернулась. Её разочарование от неудавшейся попытки побега было столь велико, что единственное, что ей хотелось сделать - это упасть лицом в подушку и вволю наплакаться. Некоторое время он смотрел на неё, потом вышел, громко хлопнув дверцей и скрылся в магазине. Соня даже не пошевелилась - видеть его не могла. Он появился, держа в руках целый штабель коробок. Швырнув их в багажник, рванул машину с места так, что взвизгнули шины. Они ни словом не обмолвились до тех пор, пока не остановились у калитки. Айк распахнул ей дверцу, подал руку. Она снова не обратила на него внимания, не глядя прошла в калитку и направилась к дому.
Когда он вошёл в дом, поставив в гараж машину, Соня уже сидела на кухне, на маленьком диванчике в углу, отчуждённо глядя перед собой. Он присел перед ней на корточки, взяв её руки в свои, заглянул в холодные, наполненные слезами глаза: - как тебе понравился Междуреченск? Он, конечно, не Красноярск, но мы делаем всё, чтобы людям в нём жилось удобно и комфортно.