- какой ты, всё же, невоспитанный, Василий! Бьюсь - бьюсь с тобой сорок лет, а всё ты как только что из тайги вышел! - и уже Айку: - здравствуйте, молодой человек! Прошу вас, проходите и извините моего мужа за неотёсанность! - Тот осторожно оглянулся, но соседи, видимо, уже привыкли к громкому голосу Василия и никто из них не вышел на площадку. Тогда Айк, усмехнувшись, вошёл в квартиру и прикрыл за собой дверь.
Больше часа он провёл у гостеприимных хозяев, отказавшись от угощения в виде пары стопок водки от Василия и тарелки пирожков с капустой - от его жены, Зои.
Брат Прасковьи Агафоновны продолжал восторгаться появлением волка-оборотня в его квартире, смущая своей громогласностью жену и вызывая снисходительную усмешку у Айка.
- Слышь, Зоя, мы их и постреляли тогда, с ребятами, когда они напали на нас! Молодые были, горячие!
- Да и ваших погибло немало, как я слышал, - скривился Айк.
- Было дело, - согласился Василий. - У них ведь как? Сразу горло рвут, страшное дело, я тебе скажу! - Жена ожесточённо пинала его под столом, за которым они сидели на кухне, и он, наконец, понял, похлопал её по руке, сказал, обращаясь к Айку: - дело прошлое, больше сорока лет прошло, а всё одно люди вас опасаются, не верят.
Мужчина пожал плечами: - от нас мало что зависит, сами знаете.
- Это так, вы тоже не виноваты, что вас так природа создала. И захочешь - не изменишься. - Василий задумчиво потянулся к отодвинутой Айком стопке, но был решительно остановлен женой:
- хватит тебе, давай, выслушаем человека. Не зря же он этакую даль ехал!
- да ты что, мать, он и не человек вовсе! - захохотал хозяин, и от его гулкого, как впустую бочку, смеха, жена поморщилась и уже строже сказала:
- прекрати! - и великан утихомирился, чинно сложил на столе громадные ручищи лесоруба. А Зоя улыбнулась гостю:
- извините. Мне странно, что вы…, ну,… не человек вроде. Даже как-то и не верится… - Айк вздохнул, улыбаясь развёл руками. Она смущённо продолжала: - вы рассказывайте, что там про Соню узнать хотели. Только мы мало что знаем. Видимся редко, в Красноярске уж сколько лет не были, они тоже не приезжают. Дорого всё, сами знаете. Так, перезваниваемся на праздники.
Айк уже понял, что его поездка в Воронеж была напрасной. Всё же он рассказал, что ищет девушку, которую любит, а она уехала, потому что он имел несчастье её обидеть.
Хозяйка, подперев голову рукой, с сочувствием слушала гостя и даже Василий задумчиво сопел, не перебивая.
- Вот, хочу ещё к родственникам Михаила Ивановича съездить в Ставрополь и Самару. Может быть, Соня у них? - Айк внимательно смотрел на хозяев. Василий молча покачал головой, а Зоя сказала:
- нет, едва ли. У Михаила сестра - инвалид, ей не до гостей, а в Ставрополе у него младший брат, да только у него, говорят, жена больно неприветливая. Едва ли Соня к ним поехала. Скорей уж у подруг её надо искать.
- У подруг?? - Айк был ошарашен. Почему-то он никогда не думал, что Соня может уехать к кому-то из подруг. Родственники - это да, но чужие люди? Он решительно встал: - спасибо вам, Зоя! А вы её подруг не знаете?
- Нет, к сожалению я не могу вам помочь. Мало ли подружек у девчонки: с кем училась в школе, институте…
- Молчи, мать, - Василий тоже встал, тяжело опираясь на стол, - ты нас прости, парень, но раз Соня не хочет с тобой встречаться, так тому и быть. Ты уж сам с ней договаривайся, а от нас помощи не жди!
- Я понимаю, - Айк улыбнулся, - спасибо что согласились поговорить.
Он, всё же, навестил Сониных родственников в Ставрополе и Самаре, потому что привык доводить задуманное до конца. Ожидаемо, никто из родни девушку не видел. Что же, остаются подруги. Айк боялся думать, что его поиски не увенчаются успехом, а девчонка, очертя голову, просто рванула в первый попавшийся город, лишь бы отвязаться от него. Эти мысли всё чаще навещали его, когда он вернулся в Междуреченск: дела стаи и фирмы требовали его присутствия. Днём, погружённый в круговерть бумаг, встреч, телефонных звонков он ненадолго забывал о своей боли. Но наступала ночь, и Айк кусал зубами подушку в одинокой постели и думал, думал о том, как найти её, единственную, без которой нет жизни. В нём жило постоянное беспокойство, что Соня, возможно, беременна. Как справится глупая девчонка с беременностью, родами, новорожденными младенцами одна, без всякой помощи любящего мужчины? То, что детей будет двое или трое, он даже не сомневался. У волчиц рождалось и четверо, но его пара - человек, так что едва ли. Возможно, что её мать решит помочь дочери и поедет к ней. Тогда за домом родителей нужно установить постоянное наблюдение. Айк прикинул время предполагаемых родов. Выходило - конец ноября. Он вскочил и заметался по ночному дому: - если она, действительно, была беременна, то уже должна родить. А он-то, дурак, пил чай с её родственниками, вместо того, чтобы следить за матерью! - Волк взвыл и забился, стремясь немедленно мчаться туда, в душный, переполненный людьми и отвратительными запахами город.