Там Ирину все очень хорошо понимали и воспринимали все самые соленые выражения не как ругательства или пахабщину, а просто как желание лучше и быстрее выразить свои мысли и эмоции. Слова мата звучали из ее уст деловито и по-серьезному, что, с одной стороны, придавало комизма происходящим событиям, но с другой стороны способствовало лучшему усвоению сказанного. Повторять по два раза ей, как правило, не приходилось. Уважали ее не только за крепкое словцо и сильную руку, но и за самоуважение, которое самым естественным образом сочеталось в ее характере с другими, не всегда присущими женщине, качествами. Ее красивые черные глаза с поволокой смотрели на все прочие персоны повелительно и снисходительно. Несмотря на все жизненные передряги, наложившие отпечаток на ее характер, в ней чувствовались гордость и благородство.
Благодаря наличию такой хозяйки, в клубе всегда был порядок, как бы ни старались его нарушить некоторые горячие головы.
Глава 10
Лида со Светой подходили к клубу. На лавочках у входа сидели пожилые женщины. За столиком около куста сирени сидели несколько мужчин, играли в домино. Один из них, оглядев девушек с ног до головы, тих проговорил:
– Хороша Маша, да не наша.
Остальные тоже с ухмылками проводили их глазами. Женщина, сидевшая посреди лавки, с чувством зависти произнесла:
– Москвички!
– Ну, Лида и вправду москвичка. А эта наша. Какая она тебе москвичка? Совсем недавно здесь у нас в школу бегала. Она в Москве на заработках – возразила другая. Вдруг на лавке все засмеялись.
– Какие заработки? Да ты что, Шураха! Уж все заработано.
– Что заработано? – удивилась Шураха.
– И мужа и квартиру с пропиской. Вот что заработала. Законная жена с постоянной пропиской в Москве. Вот так.
– Да ты что? А я не знала. А когда же она успела? Ей годков-то еще чуть-чуть – заволновалась женщина.
– Ой, удивляюсь я на тебя! Слепая ты что ли? А Надя, по-твоему, чью девочку воспитывает? Не свою же – подначивала подругу зачинщица разговора.
– Точно! – схватилась за щеки Шураха. – А я как-то и не подумала. – Помолчав, добавила: – А Лида ведь постарше Светланки будет. А пару себе все не найдет. Такая красавица и одна. Видимо, уж очень разборчива.
Москвички на сеанс, а именно так в «Красном Флоте» называли просмотр кинофильма, опоздали и пришли к самому его завершению. Они сели на лавочку и стали ждать начала дискотеки.
Танцевальный вечер в Василёвском клубе тоже имел свои особенности. На нем присутствовали все желающие от мала до велика. Тут были все: и молодые мамочки с малышами, и стайки ребятишек, которые прибегали попрыгать и покружиться под музыку, и дачники всех мастей, отдыхающие в деревне, и старики со старушками. Большую часть из присутствующих все же составляла молодежь. Вечер начинался обычно с вальса. Магнитофон проигрывал несколько песен на основе этой прекрасной мелодии. Сначала, как правило, никто не танцевал. Затем выходило несколько взрослых пар и начинали кружиться. Если для желающих танцевать дам мужчин не хватало, то пара могла состоять и из женщин. Это здесь никого не смущало. После вальса включали музыку для кадрили. Это было уже более весело. Народу прибавлялось. Молодые девушки начинали приглашать парней. Те, смущаясь, делали вид, что не хотят танцевать, мол, не мужское это дело. Отказ был своеобразным ритуалом. По сценарию этого ритуала девушка должна была начать сердиться. Парень, как бы уступая ей, выходил к танцующим. Веселье нарастало. Детишки, словно рыбки на мелководье, сновали во все стороны и прыгали вокруг старших братьев и сестер, а иногда и вокруг молодых родителей, которые не чурались по старой памяти посещать танцы. Ребята и девочки постарше кучками стояли у стен зала, переговариваясь и хихикая.
Люди, сидевшие на улице около клуба, заслышав кадриль, начинали подтягиваться к месту действия. По обычаю следующим номером должен был выступать гармонист. Он начинал с какого-нибудь наигрыша. Затем выводил несколько лирических мелодий для парных танцев. Чаще всего это были песни военных лет. И, наконец, переходил к пляскам.