– Да я уж, считай, сгорел хуже, чем в Египте. Сейчас дым пойдет – жаловался Олег.
– Так одень рубашку – советовали все.
– Да я не подумал об этом. Надел борцовку. А у нее же все открыто. Толку одевать ее нет.
Виталий протянул ему свою рубаху.
– Если хочешь, одень мою. У меня загар уже крепкий. Мне уже не страшно сгореть. А вечером поменяемся.
– Ого, какая яркая – заулыбался Олег, принимая рубашку.
В это время из-за сосен показалась компания молодежи, которых девчонки тоже пригласили. Среди вновь подошедших были три подруги. Одна из них была с мужем. Все засуетились, устраивая вновь пришедших. После очередного тоста запели. Сначала бойкие застольные песни. Затем грустные тягучие. Валерий Иванович, держа на руках засыпающую девочку, обратился к женщинам:
– Что девчонки, не пора ли нам оставить молодежь? Я смотрю, вы не тот репертуар подбираете. Устали, наверное. Признавайтесь.
– Да. Надо остаток сил потратить на дорогу – согласилась Елена Леонидовна.
– Паша, бери Галинку и идите вперед – скомандовала мужу Надежда Михайловна. Отец Светы взял внучку и, поудобней устроив ее на плече, весело зашагал по дорожке, изображая солдата.
– По долинам и по взгорьям – запел он.
– Шла дивизия вперед – подхватили женщины, догоняя его на тропинке.
У сосенок они обернулись к молодежи и, шутя, стали махать им ладошками. Валерий Иванович, нагруженный кульками и сетками, зашагал вслед за ними, тоже изображая строевой шаг.
– Сейчас Галку уложат и дома еще догуляют – предположила Лида.
– Ну и правильно – одобрил Олег.
Прогретый за день воздух уже достиг наибольшей температуры. Светившее прямо на стол солнце выгнало всех со своих мест. Решили идти купаться до самого вечера. Для этого прихватили с собой напитки и съестное. Все ринулись в воду. Брызги, смех, катание на круге, ныряние с рук, заплывы на перегонки, игра в мяч – чего тут только не было. Женская половина отдыхающих стремилась позагорать. Мужская половина к собственному загару была равнодушна. Лежать им было скучно. Зато было очень весело поливать разгоряченные девичьи тела водой. Громкие крики, беготня по пляжу и шутливые драки в воде чаще всего заканчивались поцелуями. Солнце уже зашло за сосны, когда было решено подняться наверх к столу. Олег сворачивал циновки и пихал какую-нибудь поклажу в руки каждому, кто направлялся к оврагу. Наверху Лида с Виталием включили магнитофон. Громкая задорная музыка огласила реку и близлежащий лес. Веселье продолжалось. После небольшой танцевальной разминки, уже совершенно уставшие, стали усаживаться за стол.
– Лида, а где Олег? – спросила Света.
– Не знаю. Может еще внизу. Он там вещи собирал.
– Да, точно. Он с нами не танцевал.
– А может он того, до ветру? – робко предположил Виталий.
Света вышла из-за стола и направилась к оврагу. Занятые собой, все уже успели забыть этот разговор, как вдруг, заглушая музыку, над рекой раздался громкий истерический крик.
Повскакивая с мест, все бросились вниз. На песке у края оврага лицом вниз лежал Олег. На спине между лопаток на оранжевой ткани рубашки темнело широкое красное пятно.
Глава 20
В страшном сне Руслан Николаевич не мог предположить того, что с ним сейчас происходило наяву. Покушение на Таню окончательно вывело его из строя. Редкий грешник так раскаивается в содеянном, как раскаивался Смекалов в том, что связался с Скоротечко. Последние события ясно показывали, что он совершенно не понял этого человека. Высокая должность Эдуарда Петровича, его высокомерное поведение, а самое главное, желание заполучить компаньонство с этим человеком во владении фермой, затмили ему глаза. За чопорной вывеской начальника милиции скрывался злой, малокультурный, глупый человек. Когда Смекалов передавал Эдуарду Петровичу Танину фотографию, он не знал, да и не хотел знать, как будет совершено преступление. В общих чертах он предполагал, что девушка просто исчезнет, и каждый подумает разное, кто-то может и озаботится плохими предчувствиями, а кто-то скажет:
«Молодая, безответственная, уехала и никого не предупредила».
Да и сам он мог бы добавить, что, мол, к родителям она собиралась. Примерно так он себе это представлял. Когда же стало известно, что в Таню стреляли прямо у дома белым днем, да еще и не убили, Смекалов понял, каких «профессионалов» привлек к этому делу мент.
– Нанял первых попавшихся гопников – досадовал он. – А теперь жди, чего хочешь. Где сейчас эти гопники? Может, в пивной байки травят, как они в Кукушкино ездили по заданию «самого». Рисовался тут. Важничал. «Мои люди, мои люди». А сам связался с тупой мразью, которые не только завалили дело, а хуже. Много хуже. Дали повод подозрениям. Стреляли здесь, прямо в Кукушкине, в его, Смекалова, зоне ответственности. А если она их видела? А если она их узнает?