- Прекрасная новость, - уголками губ улыбнулся т’Арьенга, наполняя бокалы. - За нее следует выпить!
- И чем же она вас так порадовала?
- Как это - чем? Сэр Гундольф, я не хочу вас обидеть, но этот город для меня слишком тесен и мрачен. Я люблю Мидиград, но при Его Величестве Лаарене вход в столицу для меня закрыт. Если же Его Величество трагически погибнет, я смогу оплакать его в Мидиграде, и это будет величайшим для меня счастьем.
- Даже так, - хмыкнул фон Кильге. - Что ж, я вижу, что не ошибся в вас. А теперь позвольте, я провожу вас к господину Маар-си. Негоже заставлять ждать правую руку повелителя Левиафана.
- Да я и левую не рискнул бы, - пробормотал себе под нос т’Арьенга. Пробормотал так, чтобы собеседник его не услышал.
В овальной зале было сумрачно, тепло, и пахло незнакомыми травами. В облицованных серым мрамором стенах до потолка вздымались стрельчатые окна, но разглядеть хоть что-то сквозь толстые стекла не представлялось возможным. В середине залы стояла небольшая жаровня на гнутых кованых ножках, рядом находился низкий столик, заставленный плошками и кувшинами, а вокруг в странном порядке располагались большие подушки.
Легран медленно обошел залу вдоль стены, посмотрел в затуманенные стекла, внимательно изучил рдеющие на дне жаровни угли и едва сдержался, чтобы не исследовать исходящее незнакомыми, но приятными ароматами содержимое накрытых выпуклыми глиняными крышками плошек. Чем больше времени проходило с того момента, как фон Кильге привел его сюда и велел ждать прихода “правой руки”, тем более сложным становилось держать себя в руках и ничем не выдавать нервного нетерпения.
Только тогда, когда т’Арьенга устал уже ждать и почти даже успокоился, одно из стекол вдруг налилось темным зеленым свечением, и из проявившегося на мгновение портала вперед шагнули две фигуры, закутанные в длинные плащи с капюшонами, скрывающими лица. Одну Легран тотчас же узнал - именно такого глубокого темно-бордового цвета был плащ на Гундольфе, да и рост, комплекция и манера двигаться легко выдавали магистра ордена. А вот второй визитер, державшийся на шаг впереди рыцаря, был т’Арьенге неизвестен. Впрочем, догадаться о его личности труда не составляло.
- Благодарю вас, сэр Гундольф, - человек откинул капюшон.
Он был париасец, среднего роста, смуглый и черноволосый. Темные карие глаза, некрасивое, но умное лицо. Возраст - от двадцати пяти до сорока лет, точнее никак не определить. И, казалось, ничего особенного в нем не было, но Легран ощутил подсознательное желание уважительно поклониться, при том ни на мгновение не выпуская париасца из поля зрения.
- Рад наконец-то вас видеть, шевалье т’Арьенга, - обратился париасец уже к все же поклонившемуся авантюристу. - Сэр Гундольф, оставьте нас.
Рыцарь еще раз поклонился и сделал два шага назад, растворяясь в зеленом мареве портала.
- Большая честь для меня, - еще раз склонил голову Легран.
- Оставим реверансы тем, кому не жаль на них времени, шевалье, - оборвал его собеседник, усаживаясь на подушки и скрещивая на париасский манер ноги. - Меня зовут Маар-си, а вы, как мне известно, Легран т’Арьенга, знаменитый путешественник, алхимик и… вор.
- Предпочитаю называться…
- Меня это не интересует, - на этот раз Маар-си оборвал шевалье резко и даже почти грубо. Однако у того ни на секунду не возникло желания возразить. - Прошу, наливайте чай, берите плов. Еда не отравлена, и в питье ничего не подмешано.
- Благодарю, - аппетит у Леграна пропал при появлении париасца, но отказаться он не посмел.
В тишине прошли десять минут, пока не опустели плошки с пловом и не закончился первый чай в пиалах. Потом Маар-си переложил специальными щипцами несколько угольков с жаровни в стоявший рядом кальян, бросил щепоть резко пахнущей травы.
- Что ж, теперь можно и поговорить о деле, - сквозь заволокший помещение ароматный густой дым голос “правой руки” доносился, как через тонкий слой ваты. Шевалье глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться - его почему-то охватило состояние, близкое к панике. - Итак, вы желаете служить моему повелителю. Какая идея движет вами, что вы можете предложить моему господину, и какой награды для себя хотели бы?
- Идея? Да пожалуй, что никакой. Есть то, чего я хочу, есть то, что я могу, и есть тот, кому нужно второе и кто может дать первое. В этом моя философия, простите за ее некоторую неэлегантность и эгоистичность. - Мысленно Легран пытался удержать ставший почему-то неуправляемым язык, но все его усилия были тщетны. Густой аромат, пропитавший воздух и проникавший в сознание с каждым вдохом и движением, отключал инстинкты самосохранения, предохранители здорового страха, а расчетливость холодной логики легко сметалась теплым дымом. - Предложить повелителю Левиафану я могу свои, может, и не очень разносторонние, но весьма развитые таланты. Я справедливо считаюсь прекрасным алхимиком, неплохим знатоком истории магии и артефактов, вором высшего класса, искателем настоящих сокровищ, то есть сокровищ информации и…
- Неплохим скульптором, - понимающе улыбнулся Маар-си. Легран побледнел. - Не бойтесь, шевалье. Никто не ждал, что вы добудете настоящую голову де Вайла, тем более что в Хайклифе он не был уже больше двух месяцев. Мне было интересно, как вы выкрутитесь из ситуации, и я более чем доволен.
Легран тоже почувствовал себя более чем довольным. Все получилось именно так как надо. Он с самого начала знал, что хотя они с Эльвереном и Ранном скинули “засвеченные” хвосты, настоящее наблюдение за ними продолжалось все время. Главной задачей тогда значилось не обмануть фон Кильге, а продемонстрировать свои знания, умения и навыки. И, как выяснилось, задачу удалось выполнить на все сто процентов.
Маар-си же, наблюдая отображающиеся на лице собеседника сперва страх, потом облегчение и, наконец, торжество, внутренне усмехался. Это была невероятно красивая, увлекательная и многоуровневая игра. Он сам не смог бы сейчас с уверенностью сказать, сколько именно слоев имела эта интрига, сколько раз кто из них думал, что обводит противника вокруг пальца, и, что являло собой наибольшую редкость - он совершенно не мог гарантировать, что последний ход в этой шахматной партии на данный момент за ним. Но по крайней мере, ему было действительно интересно.
- Рад, что не разочаровал вас, - тщательно отмеряя долю удовлетворения и некоторой досады в улыбке, сказал Легран. - Но может быть, теперь вы проясните мне дальнейшие правила экзаменовки? По логике вещей, теперь я должен неким образом доказать уже вам собственные таланты?
- Нет, разумеется. Все эти проверки и задания Гундольфа - всего лишь его собственное желание удостовериться, что он рекомендует мне действительно нужного и полезного нам человека. Я же вижу это и так. Так что мое поручение - заметьте, именно поручение, а не приказ или же задание - будет заключаться совсем в другом.
- В чем принципиальная разница между понятиями “поручение”, “задание” и “приказ”? - уточнил т’Арьенга просто на всякий случай.
- Приказ отдается тому, кто служит и не имеет возможности отказаться. Задание дается наемнику, получающему некую плату за свои услуги. Поручение же - сродни просьбе тому, кто разделяет идею.
- В таком случае я еще раз хочу напомнить вам свою идею: “Есть то, чего я хочу, есть то, что я могу и есть тот, кому нужно второе и кто может дать первое”. Не больше и не меньше. И потому, дабы не запутаться в мотивациях, я предпочел бы называться честным наемником, чтущим первое правило Кодекса, и нанятым на некий пока что неопределенный срок, - стараясь максимально осторожно подбирать слова, проговорил Легран.
С одной стороны, он понимал: не стоит так уж подчеркнуто отгораживать себя от идеологической стороны. А с другой… Слишком важно было не оказаться втянутым во все эти замыслы великих. Не погрязнуть в их интригах. А в случае провала - суметь оправдаться перед миром и собой скромной ролью исполнителя, наемника, не имеющего не то что отношения к планам командования, а даже не знающего целей и мотиваций этого самого командования.