- Как прикажете, великий магистр, - сэр Кальмайн низко поклонился, пряча лицо. Ему, старому и опытному воину, до седин сохранившему неумение отступать, бежать, показывая врагу спину, трусливо спасая свою жизнь, было невыносимо больно и стыдно слышать такой приказ, больше того - передавать его всем остальным рыцарям. Но он понимал, что ла Мар возглавил истинный орден Грифона именно потому, что умел вовремя отступить, порой жертвуя собственной честью, но лишь ради того, чтобы позже расплатиться с лихвой. Едва ли кто-нибудь кроме него мог бы дать горстке верных прежним идеалам рыцарей надежду. Ла Мар ее давал, и потому сэр Кальмайн, наступив гордости на горло, отдал приказ отступать, стараясь сберечь как можно больше жизней.
О пленниках, томящихся в подземельях, в начавшейся заварушке никто даже не вспомнил.
- Талеанис, пора! Они ворвались в замок, бой идет на втором этаже, но большая часть защитников уже ушла в тайный ход, и, кажется, последние уходящие будут обрушивать его свод! Сейчас на первом этаже почти никого нет, самое время бежать!
- Грим, пора, - коротко кивнул Мантикора орку. Тот подошел к решетке, выглянул в коридор - никого. Тогда зеленокожий ухватился обеими руками за один из прутьев решетки, уперся ногами в пол, и, напрягшись, изо всех сил потянул его на себя. На лбу вздулись жилы от чудовищного усилия, руки и плечи казались перевитыми толстенными стальными канатами, но мощный железный прут не желал поддаваться, лишь немного согнувшись. Промучившись еще минут пять, Орогрим выругался, выпустил решетку и попытался протиснуться в образовавшееся отверстие - не получилось.
- Не поддается, зараза, - плюнул он. - Ладно, попробуем иначе…
Орк сунул руку в глубокий карман штанов, пошарил - и вытащил сложенную в несколько раз тряпицу. Осторожно развернул, разложив на лопатообразной ладони, и двумя пальцами взял содержимое - высохшую, сморщенную шляпку гриба, сплющившуюся от долгого лежания в кармане в плоскую лепешку.
- Ну, прощай, сознание, - ухмыльнулся Орогрим, откусывая примерно треть шляпки.
- Это то, о чем я думаю? - осторожно спросил Мантикора, с подозрением глядя на гриб.
- Я не знаю, о чем ты думаешь, а это - крагакх, - отозвался орк, размеренно и глубоко дыша. Радужки глаз потемнели, приобретя странный оранжевый оттенок, зрачки сузились до едва различимых точек, по всему телу пробежала волна судороги.
- Значит, это то, о чем я думаю, - тоскливо вздохнул полуэльф. В те времена, когда он еще был мальчишкой и воспитывался в племени орков, ему как-то раз довелось спереть и попробовать маленький кусочек крагакха. Талеанис до сих пор помнил, как старый шаман, потратив несколько дней на то, чтобы откачать непоседливого экспериментатора, потом на него орал и грозился скормить степным шакалам.
Из груди Орогрима вырвалось глухое, утробное рычание, как у волка перед прыжком. Мантикора на всякий случай осторожно отошел на пару шагов, но орк, казалось, не замечал полуэльфа. Продолжая рычать, он оскалился и медленным, пружинящим шагом направился к решетке. Взялся одной рукой за чуть погнутый в прошлый раз прут, за второй ухватился рядом - и с силой дернул. Вновь вздулись жилы на лбу, радужки приобрели интенсивно-оранжевый оттенок - и металлический прут, жалобно скрипнув, просто обломался у пола, в который был вмурован. Грим потянул еще - и в решетке образовался пролом, достаточный, чтобы протиснулся человек. Посмотрев на это, орк зарычал злее…
Талеанис вовремя успел броситься под узкие нары и теперь из относительно безопасного укрытия наблюдал за беснующимся в камере вихрем. Во все стороны летели обломки металла и камни, деревянная щепа и обрывки кожи - чем-то Орогриму не понравилась своя собственная жилетка.
Не оставив от решетки ничего, кроме торчащих местами из камня железных штырей, орк обернулся к Мантикоре.
- Чего разлегся? - грубо, но вполне трезвым голосом спросил он. - Проход открыт.
- Лианна, куда нам? - спросил полуэльф, выбираясь из-под нар и опасливо косясь в сторону друга.
- Выход в… - начала было девушка, с отвисшей челюстью наблюдавшая результат употребления крагакха в действии, но орк прервал ее.
- Кладовая. Комната, где держат отобранное у пленников. Мне нужна моя секира, - отрывисто произнес он.
- Налево по коридору, дверь напротив, - отчеканила Лианна. - Там же меч Талеаниса.
Дважды повторять не пришлось - Грим сорвался с места, а полуэльф не счел разумным от него отставать.
Дверь, перекрывавшую вход в подвал и запертую на засов с наружной стороны, орк просто снес плечом, не замедляя бега, а кладовая и вовсе оказалась не заперта. Застегнув поясь и вдев в ременную петлю секиру, он чуть успокоился, да и Мантикора почувствовал себя увереннее, вернув на законное место ножны с родным бастардом. Несколько насторожило наличие здесь же меча, принадлежавшего Гундольфу, и недолго думая Талеанис прихватил его с собой, даже не заподозрив, как он рискует - мало кому мечи рыцарей-Грифонов давались в руки, но то ли клинок понял, что берут его с целью вернуть законному владельцу, то ли еще что, но агрессии он не проявил.
- Теперь налево, там будет лестница на первый этаж, - Лианна, наблюдая происходящее в особняке с двух ракурсов, руководила побегом. - Стой! Подождите, там сейчас рыцари друг с другом дерутся… Ага, все, можно идти. Проходите правым коридором, он идет к нижней анфиладе, там никого нет, а дальше уже холл и выход. Ой, у выхода четыре рыцаря! Они из нападающих…
- Считай, что их там нет, - пробормотал Талеанис, все с большей тревогой поглядывая на Орогрима. Он помнил, как мучительно реагирует организм на возвращение к нормальному состоянию после окончания действия крагакха, но понятия не имел, сколько времени такое количество наркотика будет воздействовать на взрослого и здорового орка.
- Откуда они вообще узнали о штабе? - Гундольф в бессильной ярости сжимал кулаки, с крыши наблюдая за разгромом особняка сэра Кальмайна. - Почему, почему все так получилось? Я должен сейчас быть с ла Маром и остальными!
- Уверен? - скептически поинтересовалась Арна. Словно бы отозвавшись на ее слова, на третьем этаже дома грохнуло, полыхнуло, из провалов окон выметнулись языки неестественного алого пламени.
Вместо ответа молодой рыцарь прошипел нечто неразборчивое и наверняка нецензурное.
- Гундольф, ты должен не сгинуть в этой кровавой междоусобице ордена, а прекратить ее, - негромко проговорила Танаа. - А в данный момент мы обязаны воспользоваться ситуацией и вытащить Грима с Талеанисом и сэра Лайорна. Ты же сам говорил, что интуиция подсказывает…
- Я помню, - поморщился Грифон. - Хорошо, ты права. Идем.
Скрываясь в тени, они осторожно выбрались из заброшенного дома, пересекли пустынную улицу и, незамеченные никем, ступили на территорию особняка, превращенного в поле битвы. Арна, сосредоточившись, окутала их обоих ментальным пологом - теперь любой случайный взгляд словно бы соскальзывал с двух фигур, медленно идущих к входу в дом.
Им везло - на пути Танаа и рыцарь не встретили ни единой живой души. Зато трупов - с лихвой: прямо у входа лежали четыре изрубленных тела, да и дальше, в коридорах и анфиладах комнат, везде лежали мертвые тела. Умирающих не было - каждый сражался до последнего вздоха.
Гундольф нервно кусал губы и сжимал кулаки, встреться ему сейчас Левиафан - бросился бы с голыми руками против демона, не думая ни о чем, охваченный священной яростью. Арна шла через силу, пропитавшие, казалось, даже воздух сильнейшие эманации боли и смерти, ненависти и желания убить давили на нее, мешая дышать.
К счастью, идти пришлось недалеко. Тяжелая дверь, ведущая в подвал, была закрыта только на засов с внешней стороны. Спустившись по лестнице, Арна вслушалась в фон и насторожилась, не почувствовав ни Талеаниса, ни Орогрима. Зато сэр Лайорн был здесь, лежал на узких нарах, закинув руки за голову, и прислушивался к звукам, доносящимся со второго этажа, где до сих пор продолжался бой.