Вейла не знала, как ответить правильно, и потому ответила честно:
- Нет.
- Это хорошо. Сейчас я подожгу дом, и мы уйдем. Не отходи от меня, поняла?
- Да… но, господин, здесь есть еще такие, как я! Они… они не заслужили сгореть заживо!
Демон тяжело вздохнул.
“Александр меня убьет, когда я притащу ему этот выводок детей-рабов”.
- Ты права. Где они?
Они потратили около получаса на то, чтобы обойти дом. Черноволосый ловил каждого, кто попадался ему по дороге, а Вейла говорила, кто это. В зависимости от ее ответа он либо сворачивал шею, либо велел идти следом. У самых подвалов девочка, не удержавшись, спросила:
- А если бы я сказала про кого-нибудь хорошего, что он плохой - что бы вы сделали?
- Убил бы его, - пожал плечами все-таки-демон. - У меня нет другой информации, кроме твоих слов.
- А как это - убить хорошего?
- Если бы ты кого-то оговорила, то сразу же об этом узнала бы.
- В смысле?
- Его убила бы ты. Я бы только послужил мечом в твоей руке.
- То есть, всех плохих тоже убила я?
- Нет. Плохих убил я.
- Почему?
- Потому что я все равно убил бы их всех. Это было мое решение. Ты, пойдя со мной, спасла, гм, хороших. От тебя зависела их жизнь, и ты ее спасла. Вот и все. А теперь пойдем.
Дверь распахнулась с такой силой, что Вега мог бы подумать, что кто-то открыл ее ногой, если бы речь не шла о двери в кабинет главы Тринадцатого департамента, Александра Здравовича. Впрочем, когда на пороге появился Его Величество Император Лаарен Третий, предположение о способе открывания дверей незамедлительно всплыло.
- Герцог, я требую немедленно объяснить мне, по какой причине виконт де Вайл был отправлен вами на опасное задание, при выполнении которого, помимо всего прочего, он мог быть замечен кем-либо? - отчеканил Лаарен, не замечая виновника своей ярости, скрытого от него все той же дверью.
Здравович тяжело вздохнул и выразительно указал Веге взглядом на Его взбешенное Величество.
Де Вайл опустился на одно колено, склонил голову.
- Простите меня, мой император. Это была моя инициатива.
- Вот как? - Лаарен резко обернулся. Судя по сурово сдвинутым бровям, менять гнев на милость он не собирался. - В таком случае вы, виконт, объясните мне: почему вы отправились на опасное задание, не выздоровев до конца, больше того - еще и рискуя попасться на глаза кому-либо из соглядатаев нашего врага?
Когда нечего сказать - говори правду, - подумал Вега.
- Простите меня, мой император, - повторил он. - Я слишком засиделся в покое, и сам просил Александра дать мне это задание. Кроме того, узнав, кем мне предстоит прикидываться…
- Кем вам предстоит стать, - поправил его Здравович.
- Кем мне предстоит прикидываться, - упрямствовал даргел, - Так вот, узнав о том, что это за… существо, мне очень захотелось убить его самому. Простите.
Лаарен покачал головой. Подошел к столу, налил себе вина. Посмотрел на Вегу, вздохнул.
- Ладно. Надеюсь, вас никто не видел?
Александр ухмыльнулся как-то совсем уж мерзко, де Вайл склонил голову еще ниже.
- Понимаете ли, мой император… - протянул Здравович, когда стало ясно, что виновный говорить не собирается. - Виконт, конечно, позаботился о том, чтобы никто из посторонних его не увидел. Как и было приказано, он убил всех, кто мог о нем рассказать… ну а кого не убил - тех притащил в штаб департамента.
- Объяснитесь, - коротко бросил Лаарен Веге. Александр демонстративно отвернулся.
Но теперь даргелу было что ответить.
- Да, мой император. Я действительно убил не всех, кого обнаружил в особняке. На детей двенадцати-тринадцати лет из числа рабов т’Арьенги у меня не поднялась рука. Я счел, что ООР вполне способен прокормить их то время, пока никто не должен знать, что я жив.
- Резонно, - кивнул император. - Что ж, хорошо. Но запомните, Вега - если вы еще раз заскучаете - ищите другой способ поразвлечься. С этой минуты и вплоть до начала операции вы не должны покидать штаб департамента. В противном случае вы очень сильно разочаруете меня.
Вега поднял голову, поймал взгляд Лаарена. Тот смотрел спокойно, строго, жестко, но в глубине его глаз даргел поймал то самое, что впервые увидел, очнувшись после казни.
Лаарен, в свою очередь, видел во взгляде визави понимание и обещание. Теперь он был уверен, что по крайней мере в ближайшее время ему не придется бояться за второго и последнего во всей империи человека… условно, человека, которому он мог действительно доверять. В тот день, вернее, в ту ночь, когда решалось, выживет де Вайл, или же нет, император второй раз в жизни ощутил страх за кого-то. Первый раз он так боялся за Еву-Темную, когда Александр сказал, что свое задание она провалит, но тогда все обошлось, она пришла в то время, когда ее и ждали. Второй раз, когда Лаарен ждал известий о де Вайле… Он сидел в своем рабочем кабинете, перебирал бумаги, не видя, что в них написано, и каждые пятнадцать минут посылал Еву в штаб на Охотничьей. Прошло полчаса, сорок пять минут, час… и каждый раз, возвращаясь, она молча мотала головой. Спустя полтора часа Лаарен плюнул на все условности и отправился в штаб Тринадцатого департамента сам. Его встретил Киммерион, бледный до синевы, молча поклонился, так же молча покачал головой, в его глазах стояла боль. Император стиснул зубы и прошел в комнату, где лежало тело. Вега казался почти живым - но только казался. Черный неровный шрам, охвативший шею, дико контрастировал с белоснежной кожей. Лаарен сел рядом, положил пальцы на запястье в нелепой попытке найти несуществующий пульс. Через несколько минут, не выдерживая мертвенной тишины, он заговорил - скорее, сам с собой, чем с мертвым, хотя - кто знает?
- Мне казалось, что я наконец-то нашел того, кому мог бы доверить самое главное и самое ценное, что у меня есть. Нет, даже не “казалось” - я уверен в этом. Я нашел - и тут же потерял, по собственной же ошибке. Не стоило соглашаться на твою безумную затею, Вега. Да, ты очень убедительно умер. Слишком убедительно, - на мгновение в голову пришла совсем уж безумная мысль, и Лаарен не преминул ее озвучить. - Но если это игры Здравовича, то я все-таки отрублю ему голову. В профилактических целях. О, Пресветлый Магнус, что я несу?
Один из редчайших моментов, когда можно было увидеть не императора Лаарена, человека со стальной волей, несгибаемого и сильного, а человека Лаарена, с его слабостями и страхами, с его желаниями, на которые император не мог иметь права.
Он многое еще сказал тогда, что не рискнул бы сказать никому и никогда. И далеко не сразу за своими мыслями почувствовал слабый, едва уловимый толчок под пальцами. Уже не первый толчок.
Император глубоко вдохнул, отгоняя непрошенное воспоминание. Да, тогда Вега очнулся, хотя его сердце начало биться спустя полтора часа после истечения крайнего срока. Но ничто не могло дать гарантию, что в следующий раз ему повезет.
- Обещаю, мой император, - тихо сказал Вега. Он тоже помнил. Просто с другой стороны.
- Хорошо. Теперь расскажите мне подробно о том, как прошла операция.
Выслушав краткий, но детальный отчет, Лаарен задумался. Калька личности сделана, специалисты департамента позаботятся о поддержании задуманной легенды, все будет подстроено так, как нужно.
- С сегодняшнего дня вы начнете изучать личность т’Арьенги. Вас не должен распознать даже его родной отец, если вам доведется с ним встретиться. Через пять дней будет наложена калька личности, и вы станете знакомиться с теми дисциплинами, в которых был силен т’Арьенга, начиная с алхимии и заканчивая искусством кражи. Полагаю, все вместе это не даст вам заскучать. На все про все у вас месяц, начиная с этого момента. А чтобы добиться большей достоверности - используйте эту девочку, бывшую рабыню. Она, наверное, неплохо знала своего хозяина, вот пускай и проверит достоверность вашего поведения в роли шевалье.
Для Веги начался ад. Ярлиг бы с ними, с бесконечными занятиями алхимией, историей и многим другим, что в совершенстве знал т’Арьенга. Необходимость днем и ночью быть им, непрестанно отслеживая каждое свое движение, каждый взгляд и слово - соответствуют ли они жестам и интонациям шевалье - это было куда сложнее, но все еще не самым страшным. Даже изучение личности - весьма отвратной, надо заметить - было терпимым. Но вот магическая калька… Вега чувствовал, как его мысли становятся мыслями Леграна, как он начинает реагировать, как Легран, как он начинает хотеть того, чего хотел Легран.