Грифонов оставалось всего девятеро, еще как минимум столько же лежало вокруг - мертвые или тяжелораненые. Но и этих девятерых хватило, чтобы справиться с обессилевшим и израненным вампиром. Ким лежал на раскисшей земле, неестественно вывернувшись - запястья и лодыжки эльфа охватывала отливающая металлом веревка, стянутая за спиной. Глаза закрыты, но Вега знал, что друг еще жив - по голубоватой жилке, медленно бьющейся под бледной кожей, по опаске, с которой рыцари окружили свою добычу.
Он не мог медлить. Прыгнул прямо со спины лошади, оказываясь прямо над скрипачом, еще в полете выхваченная катана тускло сверкнула - черное лезвие перерубило странную веревку, Ким, вздрогнув, вытянулся, попытался приподняться на руках - Вега подхватил его за воротник свободной рукой, с силой швырнул к оврагу, за пределы круга врагов, и выхватил второй клинок. Засверкала и зазвенела сталь - никто не пользовался магией, Грифоны знали, что на этого врага любое их заклинание может подействовать настолько непредсказуемо, что лучше не рисковать. Краем глаза де Вайл отметил, что Киммерион все понял правильно - эльф подполз к одному из умиравших, сорвал с него шлем, острые клыки впились в горло. В следующее мгновение даргел пропустил удар, зашипел от боли - меч рыцаря вонзился в незажившую еще рану от когтей сиаринитового грифона - дернулся в сторону, принимая на лезвие новую атаку…
Воспевая подвиги героев, сражавшихся в одиночку против десятерых противников, менестрели часто используют сравнения и метафоры, избегая хоть сколько-нибудь приближаться в своем повествовании к реальности. Их можно понять - едва ли кто-нибудь хотел бы слышать про то, как может проходить бой “один против девятерых” на самом деле. Вега, например, при всей своей любви к поединкам, при всем его стремлении сражаться, ненавидел подобные схватки.
Слишком много врагов, и каждый понимает, что даргела не одолеть в одиночку. Никто не стремится геройствовать сверх меры - они все знают, что противник не по зубам никому из них, и потому нападают скопом, полуторные и двуручные рыцарские мечи не покидают ножен - в руках Грифонов короткие легионерские гладиусы, которыми так сподручно драться в тесноте. Веге не хватает пространства для замаха, его катаны слишком длинные для настолько ближнего боя, и даже его нечеловеческая сила не дает особого преимущества. Нет возможности убивать одним ударом, и приходится бить туда и так, как возможно - под ноги летят отрубленные кисти, де Вайл выводит рыцарей из строя грязно, жестоко, здесь нет понятия “честный бой”, и дело даже не в соотношении сил. Сам Вега уже не раз ранен, и будь он человеком - давно лежал бы на земле, захлебываясь кровью. Но Вега - не человек, и в этом его единственный шанс выжить.
Пятый из девятерых падает на землю, его единственного удалось убить “чисто” - насколько применимо это понятие к убийству - сильным ударом пробив кирасу и пронзив сердце. Но и сам даргел пропускает очередной удар, чужой клинок пронзает легкие, и внезапно кровь бросается в голову, и уже нет дела до того, сколько еще ударов врага достигнет цели. Он забывает о защите, обращаясь в машину смерти, прыгает в сторону, освобождая, наконец, место для маневра, катаны взлетают и опускаются, лишая одного из рыцарей обеих рук, и Вега даже не стремится добивать искалеченного Грифона. У одного из нападающих, самого молодого, сдают нервы - он выкрикивает короткую фразу на староимперском, выбрасывает в сторону де Вайла руку - с кончиков закованных в сталь пальцев срывается молния, бьет даргела в правое плечо. Рука повисает плетью, обтянутая акульей кожей рукоять катаны выскальзывает из мокрых от крови пальцев, но вторая продолжает начатый путь, глубоко врубаясь в бедро седого, хотя еще нестарого рыцаря. В следующую секунду в него летит три молнии - седой, поняв, не сплоховал, хоть мог и не суметь сконцентрироваться на заклинании, но все же сумел. Два сгустка энергии бьют в левую, еще здоровую руку, третий - прямо в грудь, Вегу отбрасывает, он падает на спину и все еще рефлекторно пытается подняться, хотя уже знает, что не сможет…
Как и всегда, его спасла случайность. Везение. А может, и хитрый расчет кого-то неведомого - ведь не бывает, чтобы на долю одного разумного выпадало столько счастливых случайностей? Впрочем, все счастливое достаточно быстро уравновешивалось.
Не стоило Грифонам списывать со счетов полумертвого вампира. Особенно если учесть тот факт, что любой полумертвый вампир может очень быстро стать вполне живым и полным сил, имея вокруг такое количество несопротивляющейся пищи.
Киммерион ударил неожиданно для всех, когда его не ждал уже никто, включая Вегу. Сгусток тумана взметнулся в пелене дождя рядом с ближайшим к поверженному даргелу рыцарем, на мгновение материализовался - даже не полностью, хватило частичной трансформации, чтобы противник с коротким кинжалом в глазнице рухнул в смесь грязи и крови, покрывавшей дорогу. Молниеносное движение, второй кинжал, и третий, который эльф просто метнул - последний Грифон, неловко вскидывая руки к горлу, валится на тела своих погибших соратников.
Только когда со всеми врагами, остававшимися на ногах, покончено, скрипач позволил себе принять нормальный облик. Его вид был страшен - залитое кровью бледное лицо, перепачканная в грязи и все той же крови - она, казалось, теперь была везде - одежда, порванный воротник камзола, пылающие алым глаза, глядя в которые сложно было поверить, что их природный цвет изумрудный. Не стихающий ливень стремительно смывал грязно-бурое с волос, возвращая им привычный белоснежный цвет, пламя в глазах медленно гасло.
- Как ты? - коротко спросил он, опускаясь на одно колено рядом с Вегой.
Даргел попытался ухмыльнуться и почувствовал, что проваливается в темноту. Он знал, что терять сознание нельзя, и каким-то невероятным усилием воли сумел все же удержаться на грани, вот только надолго ли?
Ким внезапно вскочил, подхватывая с земли лук, молниеносно выхватил из почти опустевшего колчана стрелу, бросил ее на тетиву - и опустил лук.
Рагдар держался в седле лишь потому, что сведенные судорогой пальцы, вцепившиеся в луку, не смог бы разжать даже Вега. С трудом заставив себя открыть глаза, он кое-как сфокусировал взгляд на друзьях, слабо улыбнулся.
- Слава богам, вы живы… Я не успел уйти далеко, конь пал, пришлось перекидываться и уходить, но меня подстрелили… чертовы рыцари, откуда у них серебряные наконечники? Ранили в лапу, пришлось перекидываться обратно, драться, отбирать лошадь… где Ниалэри?
- Мой конь тоже пал, - перебил сбивчивый рассказ приятеля Ким. - У Веги, по-видимому, тоже. Он догнал меня здесь, спас, но сам не сможет даже в седле удержаться. Ты перебил тех, кто шел за тобой?
- Тех десятерых - да. Но за ними еще отряд… примерно такой же, если не больше. Надо ехать, как можно быстрее ехать… с ними нам не справиться. Пока что они далеко, миль десять - я подслушал разговор. Но скоро будут здесь… Где Ниа?
- Не знаю, прости. Ты прав, надо ехать… Но Вега не сможет сейчас сесть в седло!
- Не думай обо мне, - хрипло проговорил даргел, с трудом перебарывая очередную волну слабости. - Доберитесь до Александра, передайте ему папку, она за пазухой… пострадала, но ничего, разберутся… и скажите императору, что Левиафана может убить только…
- Заткнись, - оборвал его Киммерион. - Рагдар, ты продержишься до города? Миль двадцать осталось.
- Не знаю. Во мне семь серебряных стрел, если ты их повыдергиваешь, то шансы есть. Но меня все равно больше волнует, где Ниа…
- Кровью истечешь, - вздохнул скрипач, снова игнорируя вопрос.
- Если не выдернуть - сдохну гарантированно.
Ким прикусил губу, но не согласиться с северянином не мог. Вскочив на круп лошади Рагдара, он придержал друга за плечо. - Теперь терпи.
Когда со стрелами было покончено, Киммерион отловил одну из лошадей, выглядевшую наименее вымотанной и самой выносливой. Взвалил на нее потерявшего таки сознание Вегу, сам вскочил на спину коня перед ним, протянул вперед руки даргела, перехватывая запястья обрывком веревки - чтобы не упал.