Охота на единорога
Когда единорог достиг вершины, гончие были уже совсем рядом; зверь вдруг проворно развернулся, описав огромным рогом полукруг в воздухе, и встал перед псами с угрожающим видом. Псы с лаем запрыгали вокруг него, но рог двигался с таким стремительным изяществом, что гончим так и не удалось вцепиться в жертву; собаки отлично знали смерть в лицо, и, хотя им не терпелось броситься на добычу, они отпрыгнули от сверкающего рога. Тут подоспел Орион с луком, но стрелять не стал, – может быть, потому, что трудно было направить стрелу так, чтобы не задеть собак, а может быть, в силу того убеждения, что все мы разделяем сегодня и что для нас не ново, – убеждения, что по отношению к единорогу это неблагородно. Вместо того Орион извлек из ножен фамильный меч, что всегда носил при себе, прошел сквозь строй гончих и вступил в поединок со смертоносным рогом. Единорог выгнул шею; рог блеснул Ориону в глаза; и хотя зверь был порядком измучен, в мускулистой шее оставалось еще довольно сил, чтобы точно направить удар; Ориону с трудом удалось отразить нападение. Охотник сделал выпад, целя единорогу в горло, но гигантский рог с легкостью отвел лезвие в сторону и снова устремился вперед. И опять Орион отбил удар, вложив в руку всю свою силу, и отбил буквально-таки в дюйме от груди. Юноша снова атаковал, метя в горло, и снова единорог парировал удар меча – парировал почти что презрительно. Снова и снова бил единорог, целя Ориону прямо в сердце; огромный белый зверь наступал, тесня Ориона назад. Единорог изящно наклонял шею: эта белая арка, дуга железных мускулов, направляющая смертоносный рог, уже утомила руку Ориона. Юноша снова сделал выпад и промахнулся; он увидел, как глаза единорога злобно вспыхнули в звездном свете, он увидел прямо перед собою страшный изгиб ослепительно-белой шеи, он знал, что более не сможет выстоять; но в этот миг одна из гончих вцепилась зверю в правую лопатку. Почти тотчас же на единорога прыгнули и остальные псы, каждый – точно наметив цель, несмотря на то что со стороны собаки напоминали беспорядочно мятущуюся толпу. Орион более не нападал, ибо слишком много гончих одновременно оказались между ним и глоткой его недруга. Единорог издал ужасный стон: подобных звуков в ведомых нам полях еще не доводилось слышать; а потом все смолкло, кроме глухого урчания псов, что рычали над удивительной тушей, барахтаясь в легендарной крови.
Глава XX. Исторический факт
В самую гущу свары утомленных гончих, которым победная ярость придала новых сил, вступил Орион, размахивая хлыстом, и отогнал собак от гигантской мертвой туши; пока хлыст дрожал в воздухе, описывая широкий круг, Орион взял в другую руку меч и отсек единорогу голову. Затем он содрал шкуру с длинной белой шеи: лохмотья ее свободно болтались вокруг среза. Все это время гончие возбужденно лаяли, по очереди нетерпеливо кидаясь на волшебную тушу, едва появлялась возможность увернуться от хлыста; потому очень не скоро Орион завладел своим трофеем, ибо хлыстом ему приходилось работать столь же усердно, как и мечом. Но наконец он перебросил голову единорога через плечо, подвесив на кожаном ремне; огромный рог торчал вверх справа от лица охотника, а перепачканная шкура свисала вниз вдоль спины. Закончив приготовления, Орион позволил гончим снова потерзать зубами остов и отведать дивной крови. Затем он созвал собак, затрубил в рог и неспешно направился назад, в Эрл; свора дружно последовала за хозяином. А два лиса подкрались отведать редкостной крови: именно этого они и дожидались.