В пресс-службе мы старались так планировать время, чтобы как можно меньше находиться в кабинете в течении дня. Обычно сотрудники разъезжались по подразделениям пораньше. И на «земле» пытались найти интересную и важную для общества информацию по борьбе с преступностью. Ну, а темы и направления информационной политики определялись руководством МВД, УВД и решениями коллегий. Так было и в этот день. С утра весь коллектив пресс-службы поздравил с днем рождения Игоря Клепикова. По своим «функциям» он должен был отмониторить прессу и к 11-00 подготовить её обзор для руководства. После обеда я разрешил ему отлучиться со службы, – личный праздник как-никак… Другие ребята на служебной машине укатили в Тольятти. Накануне они договорились о подготовке материалов в одном из райотделов города. В течении дня встречался со многими; – в коридоре столкнулся с замом начальника УВД по следствию Александром Суходеевым, пожали друг другу руки. Заглянул в кабинет к Александру Ржевскому в УБЭП, вместе посмеялись над свежим анекдотом. О чем-то поговорил с Наташей Андреевой, она работала в канцелярии у следователей. В кабинет заглянула Валентина Неверова, – главный редактор милицейской газеты «Право». Вышли с ней на лестничную площадку запасного выхода, там была оборудована курилка. Обсудили будущий материал о наших «афганцах». Приближалась памятная дата, – десятая годовщина со дня вывода из Афганистана ограниченного контингента советских войск. Многие из самарских милиционеров побывали в Афгане в свое время. Оказывали помощь народной милиции, – отрядам «Царандоя»… И забывать о том времени было нельзя. Валентина недавно возглавила газету. Это я пригласил её на должность. Она ещё не знала многих руководителей УВД. Потому посоветовал обратиться к Александру Кулыгину, – начальнику воспитательного отдела в управлении по работе с личным составом. Списки «афганцев» были в его подразделении. И хотя я лично знал многих из них, тем не менее посчитал правильным, чтобы она начала работать именно с отдела Кулыгина.
Окончание рабочего дня складывалось спокойно. Многие из сотрудников и руководителей УВД ушли на концерт Ларисы Долиной. Мне в тот вечер нужно было поработать с ребятами из нашей телегруппы над ближайшим выпуском телепрограммы «За строкой закона», я был её автором и ведущим. В начале шестого вечера попросил капитана милиции Александра Кромина подежурить в кабинете до конца рабочего дня. Здесь он готовил свою передачу на областное радио. Сам же ушел в клуб Дзержинского, который находился всего в квартале от здания УВД. Там несколько лет назад мы оборудовали свою милицейскую телестудию.
Около шести в неё ворвался Кромин. Шипящий кашель… Весь в саже и с резким запахом жженой резины от одежды:
– Юрий Иванович, там такое!!!
– Ты в порядке? Отдышись… Больница нужна? Рафаэль, Володя,- берём камеры,
и к Управлению!
Успел позвонить супруге. Сказал, что я в порядке. Но горит здание УВД…
Рафаэль Войнов и Владимир Караваев схватили видеокамеры и помчались за мною на выход.
С этого момента телестудия на все последующие дни стала пресс-центром для десятков и сотен отечественных и иностранных журналистов, прибывающих к месту самарской трагедии. Связь с миром могла быть прервана, если бы не удалось в свое время передать городской телефонный номер партийного комитета УВД именно телестудии Управления. АТС УВД обесточилась… А городской номер работал! Через сутки на этом телефоне повисли и те, кто собирал и анализировал все первичные данные о пожаре. Это было подразделение, куда стекалось всё о пострадавших, об опознании погибших, об охране общественного порядка, и очень много других вещей, на которые нужно было реагировать в первые часы трагедии. И других технических возможностей для того просто не было.
Первыми, с кем столкнулся у горящего здания УВД на Пионерской, были начальник уголовного розыска Валерий Щетинский и его заместитель Валерий Сафронов. Закопченые, тяжело дышат… Они выскочили из ворот внутреннего дворика. Стали подтягиваться пожарные машины… Механические лестницы развернуть не удаётся. Мешают деревья, троллейбусные провода и растяжки. Из окон того крыла здания, что располагается по улице Куйбышева, на втором этаже уже вылетает пламя. Нужного напора воды в уличных противопожарных гидрантах нет. Стали тянуть рукава к Волге, чтобы качать оттуда… ГАИ не успевает перекрыть улицы… Проезжающие машины шипами рвут линию… Через центральную лестницу здания, оставшимся в нём, уже не пройти. Там ревет горячий воздух и весь дым идет вверх, словно в печной трубе! Примерно в это время на самом верхнем, – пятом этаже здания, где базируются эксперты-криминалисты, Михаил Тогобицкий с ребятами рвёт и вяжет шторы, чтобы через окно эвакуировать своих товарищей. Кто-то в сознании, кто-то- уже нет… Горят легкие, дым лишает способности действовать адекватно. Но у ребят получается по шторам спуститься самим и эвакуировать обездвиженных! Это ли не подвиг?
Игорь Фролов… Дважды выводит из здания сослуживцев по запасной лестнице. В третий раз этим путем уже не пройти. Кажется, – и в груди огонь! Сумел отогнуть железную решетку на окне кабинета и буквально вывалился со второго этажа. Спасти этого большого и доброго парня врачам не удалось. Через несколько дней скончался в больнице.
Сколько их, остервенело дерущихся за жизнь своих товарищей, сейчас там,- а этой огненной ловушке? Ржевский, Суходеев, Королев, Медведев, Ломжа, Кильдюшов… Сколько поступков совершают те, от кого даже не ожидаешь подобного? Вспомните паренька-программиста в пенсионном отделе, что скачал на дискету данные на двадцать тысяч отставников! С ней он выполз из горящего кабинета. И остался живым! Это ли не подвиг?
В окне четвертого этажа здания, что рядом с окнами центральной лестницы мечется женщина. В ней узнаю Наташу Андрееву. Пламя чуть ли не пожирает её… Что-то кричу снизу, чтобы потерпела, но пожарная автолестница застряла на перетяге электросетей! До окна метра полтора-два! Никак не подойти ближе… Бросился через сугроб на обочине, чтобы оттолкнуть её в сторону при падении. Чтобы хоть как-то смягчить отвесный удар об асфальт. Споткнулся, упал… Она упала рядом. Мы оказались лицом к лицу! Она ещё смотрит на меня и глаза её просят о помощи. А через секунду-другую уже глядят с укором, не моргая. И лишь тоненькая струйка крови из уголка рта стекает на белый снег…
У пожарных на вооружении нет надувных матов. Вопрос к специалистам, почему? У людей, прыгающих из окон верхних этажей, нет шансов выжить. Вячеслав Куля спускается с четвертого по скрутке антенного кабеля во внутренний двор. И сорвавшись, ломается страшно. Но выживает! Вы-жи-ва-ет! Это,- главное…
Кадровики через окна выбрасывают личные дела сотрудников. Начальник УГПС Жарков силой заставляет дежурный наряд изолятора временного содержания, что расположен во дворе, начать эвакуацию арестованных. Ведь и эти люди могут сгореть! А его ребята в защитной амуниции прут сквозь огонь в пылающем здании УВД и спасают людей там, где, казалось бы, нет надежды на спасение.
Военврач-летёха в форме морского офицера пытается вернуть к жизни пострадавших, лежащих в снегу на улице… Похоже,- это один из тех военфаковцев мединститута, чьё хозяйство находится рядом. Другие,- растягивают шинели и ловят летящих… А это что,- не подвиг?
Пожарные волокут наружу тела оставшихся в кабинетах Управления… Отсекают пламя от здания ФСБ, что в десяти метрах. На противоположной стороне улицы Куйбышева уже дымятся оконные рамы жилого дома. Их поливают водой… Температура вокруг полыхающего УВД становится невыносимой. Начата эвакуация из примыкающего к нему здания УИТУ.
Следователя Олега Иванова все-таки снимают с окна по пожарной лестнице. Недалеко прямо на куче снега вся в саже сидит Лидия Маликова… Мы,- ровесники с ней… Она из паспортно-визовой службы. Смотрит на меня… По щекам текут крупные слёзы, оставляя светлую полоску на закопченной коже, а губы твердят чуть слышно: