— У нас открыли парк аттракционов. Только он работает по ночам, — сказала Айви.
— Ого, — опять проговорил. «Ого», похоже, становится моим любимым словом, — Надо сходить.
— Сходи.
— Но сначала я посплю, — произнес я, — Моя комната в порядке.
— Я там убираюсь, но ничего не трогаю, — Айви поставила стаканы в раковину, — Всё как было.
— Это хорошо. Я пойду. Ты будешь здесь?
Айви повернулась ко мне.
— Схожу ненадолго к церкви. Затем вернусь, — Айви улыбнулась уголком рта, — Ты боишься оставаться один здесь?
— Есть такое.
— Я буду с тобой.
Какие потрясающие слова. Я буду с тобой. И не буду один. Слова, несущие в себе такую яростную пулю любви, что от этой пули тепло-тепло. Теплый комочек в груди.
— Я тебя люблю, — сказал я.
— Я тебя тоже.
— Мы могли бы иметь семью вместе.
Айви засмеялась.
— Не глупи. Мы и есть семья.
— Я не то имел в виду.
— Ты мне как брат.
— Ясно, — я развернулся, чтоб уходить, — Иногда ты хуже Пата.
Айви пожала плечами:
— Есть люди, которые выбирают одиночество.
— Ты останешься одна. Это страшно.
— Не останусь. У меня есть вы, цыплятки.
— Мы для тебя стали детьми.
— Именно.
— Спасибо тебе, Айви.
— Ты же знаешь, что я тебя люблю. И помогу, чем сумею.
— Да, знаю. Всё, я иду спать, а то свалюсь.
Айви махнула мне, прогоняя:
— Иди-иди уже наконец.
И я пошел, медленно. Призраки этого дома затаились, но я знаю, что они были здесь. Пока же они ждали, что я окажусь достаточно слаб, чтоб напасть на меня.
***
Я проснулся в десять. Солнце уже зашло.
Я встал и открыл шторы. Город, расцвеченный голорекламой, виднелся вдали. Мой город, что мне теперь делать. Боль внутри ныла, разъедая сердце.
Аттракционы. Можно покататься.
Я быстро оделся, привел себя в порядок. Написал Айви в коммутатор. Взял мотик и поехал навстречу огням. Думаю, найду, не спрашивая дорогу.
Аттракционы тоже светились, как новогодняя елка. В этот час народу было еще не слишком много. Человек десять. Кто-то одинокий сидел в кабине колеса обозрения. Я же пошел на русские горки, заплатил за входной билет и уселся, пристегнув себя ремнями.
Потом вспомнил, что боюсь чего-то после аварии. Я засмеялся. Тот мой страх теперь исчез: то ли благодаря пережитому, то ли из-за Пата, когда он возил меня на своей «лапочке».
Вагончик начал ход, я смотрел в небеса. А хорошо… Хорошо-то как.
Ветер свистел в ушах, бил по лицу, и огни размывались.
Когда вагончик остановился, я вылез. Пошел к колесу обозрения. И наткнулся на Пата. Видимо, он и был тем одиноким человеком.
Он посмотрел на меня, но ничего не сказал.
— Тебе плохо? — спросил я.
— Мне нормально, — ответил Пат хмуро, — Я поеду домой.
— Хочешь, я поеду с тобой? Напьемся.
— Нет. Но спасибо, — Пат криво улыбнулся.
— Что с тобой случилось?
— Не твое дело, — обрубил Пат и развернулся, чтоб уходить.
Я схватил его за плечо:
— Постой.
Пат вывернулся и отбросил мою руку:
— Отстань от меня, ясно? Тупой стал, в своем космосе.
— Ты ведешь себя как мудак.
Пат вздохнул.
— Ты мне надоел, — сказал он срывающимся от ярости голосом.
— Я твой друг.
— Ты жалок.
И Пат ушел.
А я остался стоять. Как жалкий дурак. Поговорили, называется.
Это такая боль, какой я еще не знал. Привет, боль, располагайся. Хочешь чаю? Или моей крови?
Я сел на мотик и поехал домой.
Чертов Пат.
========== Глава 4 Удар ==========
Я проспал, опоздал в участок. Даже не было времени помыться, потому я быстро сменил одежду и понесся в участок. На месте были все: и Джон с Мэривэн, Анна, Раджнеш, Томми и Пат. Пат на этот раз не вырядился черте как, надел на себя черные брюки и серую со стальным отливом рубашку.
Я зашел, в тишину — все молчали.
— Марек, ты опоздал.
Я помялся.
— Я проспал, — сказал я.
Джон отодвинул один стул, чтоб я сел.
Я уселся и приуныл.
— И чего мы тут собрались?
— Мозговой штурм.
— Наши мозги всё равно пока ничего не могут нарыть.
Мэривэн со вздохом разложила листы.
— Медикаментов никаких не выявлено. Все пилоты чисты как стеклышко.
— Тухляк, — сказал Пат, — Я хочу напиться.
Джон сморщился.
— Иди напейся воды.
— Нет.
— Нам ждать очередного трупа?
— Похоже на то, — сказал Джон, — Или выжившего.
— Если будет выживший, — произнесла Анна.
Раджнеш и Томми молчали, а я делал всё возможное, чтобы не пялиться на Пата. Всё возможное и всё невозможное.
— Может, проверим диспетчеров? Вдруг они что-нибудь странное заметили? — сказал я.
Джон посмотрел на меня.
— Дельная мысль, Марек. Анна, езжай с Раджнешом и Томми, порасспросите их.
— Окей, — сказала Анна и поднялась.
— Все остальные можете идти. Занимайтесь чем хотите, но завтра в это же время здесь. И не опаздывать.
Я поднялся и вышел вслед за Патом.
— Пат, — позвал я.
Он обернулся:
— Чего тебе?
— Давай напьемся?
Он вздохнул.
— Ну давай. Поехали ко мне.
И мы поехали на мотиках. Как много воспоминаний в его квартире… Мы трахались там, там я его любил, а он любил меня. Я надеялся.
Кошка Пата всё еще была жива, и даже ходила беременной, судя по размерам ее живота.
— Кис-кис-кис, — позвал я.
— Она не откликается на «кис-кис».
— А на что она откликается?
— На «кошмар, кошмар, кошмар», — сказал Пат.
Я засмеялся.
— Серьезно?
— Вполне. Ее зовут Кошмар.
— Даже кошка у тебя особенная.
Пат достал стаканы и бутылку с виски. Налил мне и себе, кинул по паре кусочков льда.
— Ну за встречу, — сказал я и сделал глоток.
— За встречу, — произнес Пат тихо.
Опять молчим. Теперь молчание было странным. У меня было много вопросов, но я не знал с чего начать.
— Что с тобой там было? На рудниках?
Пат взглянул на меня.
— Айви проболталась?
— Она.
— Ничего не было.
— Врешь.
Я поводил пальцем по столу, размазывая каплю алкоголя.
— Тебя там изнасиловали?
— Пятеро, — коротко бросил Пат, — Как всегда метишь в цель.
— Жопу порвали? — спросил я спокойно.
Пат поднялся и ударил меня. С болью в переносице выплеснулась кровь. Затем он схватил меня за волосы, опрокинул и впечатал головой в стену. Дальше я ничего не помню.
Очнулся я через некоторое время, похожее на вечность. Из носа на шею натекла небольшая лужица. Я с трудом приподнялся: голова трещала. Потрогал висок, он тоже был мокрым. Мохнатый зеленый пол был в коричневых каплях моей крови.
— Гнев — это хорошо, — сказал я, — Ты должен злиться. Тогда станет легче.
— Ты мне тут терапию разводить вознамерился? Скажи спасибо, что не стал бить тебе по почкам.
Пат кинул мне упаковку с ватой. Я скрутил пару мини-тампончиков и вставил в нос. Теперь я буду гундосить.
— Дай полотенце, что ли, — попросил я.
Пат смочил кухонное полотенце под водой и протянул мне. Я обтер рану на виске. Пат, глядя на меня, о чем-то подумал. Затем достал из холодильника пакет со льдом и тоже кинул мне.
— Спасибо, — прогундосил я.
Опять молчим. Пат уселся на стул и допивал вискарь.
— Джон будет в ярости, — произнес я.
— Ты сам виноват.
— Не спорю. Но тебе нужно выплескивать эту боль.
Пат потянулся.
— Возможно ты прав.
— Я знаю, что прав.
— Считай, что отплатил тебе за все те удары, что ты нанес мне.
— Согласен.
Пат поднялся, затем нагнулся и коротко поцеловал меня в губы.
— Это за что? — ошарашено спросил я.
— Это «спасибо», — сказал Пат.
Я подумал.
— Я полежу у тебя?
Пат помог мне подняться. И мы доковыляли до его матраса, куда я бухнулся кулем, прилаживая гудящую голову на подушку.