Кей. Я думаю, мама, последнее тебе доставит большее удовольствие.
Миссис Конвей. В конце концов, почему же нет? Так приятно, дети, видеть вас всех опять дома. Даже Мэдж.
Входит Мэдж.
Миссис Конвей (Вероятно, заметила ее уже раньше). Я говорю, что так приятно видеть вас всех опять дома, дети, даже тебя, Мэдж.
Мэдж. Я уже не ребенок, и это больше не мой дом.
Миссис Конвей. Ты была когда-то ребенком, и очень беспокойным к тому же, и в течение двадцати лет этот дом был твоим домом. И вообще, пожалуйста, не говори со мною таким тоном! Ты не в классной комнате, помни это!
Хейзел. Ну, мама, пожалуйста… Нам и так нелегко будет сегодня…
Мэдж (холодно). Не беспокойся, Хейзел! Маме приятно, когда другим нелегко. (Садится.)
Миссис Конвей (зло наблюдает за ней, затем обращается к Кей). Кей, кто был тот мужчина, с которым Филипсоны видели тебя в… Как называется этот ресторан?
Кей. «Ива», мама. А мужчину этого зовут Хуго Стил. Я тебе уже говорила.
Миссис Конвей (мягко). Да, дорогая, но ты сказала мне так немного. Филипсоны говорили, что вы производили впечатление очень близких друзей. Вероятно, это старый друг?
Кей (резко). Да.
Миссис Конвей (тем же тоном). Разве не жаль… что ты не можешь… Я хочу сказать, если он действительно хороший человек…
Кей (стараясь прекратить разговор). Да, очень жаль.
Миссис Конвей. Я так часто надеялась, что ты устроишься с каким-нибудь хорошим человеком. И когда Филипсоны сказали…
Кей (жестко). Мама, мне сегодня сорок один. Ты забыла?
Миссис Конвей (принимает это благодушно). Конечно, нет! Мать всегда помнит Джоан…
Джоан (чье внимание было отвлечено куда-то в сторону, оборачивается). Да, бабушка Конвей?
Миссис Конвей (обиженно). Не называй меня, пожалуйста, этим глупым именем!
Джоан. Я забыла, простите!
Миссис Конвей. Разве я не говорила тебе, что сегодня рождение Кей? И я кое-что припасла для тебя…
Кей. Нет, мама, не надо… в самом деле…
Миссис Конвей (вынимает небольшую бриллиантовую брошь). Вот! Твой отец подарил мне ее на второе рождество после нашей свадьбы. Это очаровательная брошка. Бразильские бриллианты. Она и тогда уже была старинной вещью. Погляди на окраску камней! Это всегда характерно для старинных южноамериканских бриллиантов. Вот, возьми!
Кей (ласково). Ты очень-очень добра, мама, но, право, мне лучше не брать ее у тебя.
Миссис Конвей. Не говори глупостей! Она моя, и теперь я дарю ее тебе. Возьми, или я обижусь. И желаю тебе всякого счастья, разумеется.
Кей берет брошь, затем, внезапно растроганная, целует мать.
Миссис Конвей. Когда ты была моложе, я никогда не любила тебя так, как Хейзел, но теперь я думаю, что я ошибалась.
Хейзел. О, мама!
Миссис Конвей. Я знаю, Хейзел, дорогая, но ты ведь такая дура со своим коротышкой! Если бы он был моим мужем…
Хейзел (с несвойственной ей резкостью). Но он не твой… и ты в самом деле очень мало знаешь о нем.
Миссис Конвей (оглядываясь вокруг). Пора мужчинам прийти. Мне всегда противно было видеть целое сборище женщин, которые сидят одни, без мужчин. У них бывает всегда ужасно глупый вид, и я тогда тоже начинаю чувствовать себя глупой. Не знаю почему. (Замечает Алана. С некоторым раздражением.) Ах да, ты здесь, Алан. Я и забыла о тебе. Или позабыла, что ты мужчина.
Алан (кротко). Мне придется отрастить густую бороду, бить себя в грудь и р-р-ы-ы-чать.
Джоан (стараясь быть светской). Когда дядя Фрэнк… вы знаете, муж Фреды, они живут в Лондоне… повел детей в первый раз в Зоологический сад — маленькому Ричарду было тогда только пять лет, — там была громадная обезьяна, и то, что сказал Алан, напомнило мне о ней, и она…
Миссис Конвей (безжалостно обрывает ее). Можно предложить кому-нибудь рюмку портвейна? Кей? Хейзел? А как ты, Мэдж? Это вино ученых. Помнишь, что Мередит писал о нем в «Эгоисте»? Но теперь никто не читает Мередита и никто не пьет портвейна. Когда я была молодой девушкой, я любила читать Мередита и думала, что очень умная. Но тогда я не любила портвейна. Теперь я охладела к Мередиту, но от портвейна не откажусь. (Наливает себе рюмку и потягивает из нее.) Это не очень хороший портвейн, даже я могу это распознать, хотя мужчины уверяют, что женщины ничего в винах не смыслят, но в нем, даже в таком виде, есть аромат, и оно согревает… как приятный комплимент. Они, впрочем, тоже вышли из употребления. Никто больше не говорит комплиментов, исключая старого доктора Холлидея, которому уже далеко за восемьдесят и который стал совсем беспамятным. На днях он полчаса говорил со мною, принимая за миссис Решбери…
Раздается звонок.
Миссис Конвей. Это, вероятно, Джеральд.
Мэдж (устало). Наконец-то!
Миссис Конвей (с некоторым недовольством). Тебе не следовало бы быть такой нетерпеливой.
Мэдж бросает на нее негодующий взгляд. Алан выходит и вводит Джеральда Торнтона, который держит в руках портфель, и Эрнеста Биверса. Джеральду теперь за пятьдесят, и, хотя он следит за своей внешностью, ему меньше не дашь. Он совсем седой, в очках, стал гораздо суше и жестче, чем был в первом действии. Эрнест Биверс имеет значительно более преуспевающий вид, чем раньше, и утратил всю свою былую робость. С прибытием обоих мужчин все приглашенные, по-видимому, в сборе, так что чувства ожидания больше не ощущается.
Миссис Конвей. Хотите выпить, Джеральд, прежде чем начнем?
Джеральд. Нет, благодарю вас. (Кей.) Как вы поживаете, Кей?
Кей. Очень хорошо, благодарю вас, Джеральд. (Смотрит на него в упор.) Извините меня, вот уж: воистину…
Джеральд. Что — воистину?
Кей. Я всегда вспоминаю ваши слова много лет тому назад, что вы ничего не имеете против того, чтобы жить в Ньюлингхеме, но что вы твердо решили быть как можно более непохожим на ньюлингхемского жителя.
Джеральд (потешно, слегка хмурясь). Не помню, чтобы я это говорил…
Кей. Да, говорили. А теперь — извините меня, Джеральд, — но воистину вы внезапно стали похожи на всех ньюлингхемских жителей, взятых вместе…
Джеральд (отрывисто). Так что же мне делать? Извиняться? (Отворачивается.)
Она продолжает задумчиво глядеть на него.
Хейзел (которой удалось на минуту заполучить Эрнеста). О, Эрнест… я так рада, что ты пришел…
Эрнест (неодобрительно). Ах, ты рада? Вот как?
Хейзел (понимающе). Ты, значит, не хочешь остаться… только чтобы показать мне…
Эрнест. Мне нечего тебе показывать. На сей раз ты поняла.
Хейзел (понижая голос). Эрнест… пожалуйста… будь с ними сегодня помягче… особенно с мамой… Ты так мог бы помочь, если бы захотел…
Эрнест (обрывая ее причитания). Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Оба замечают Мэдж, которая стоит рядом, глядя на них с презрительной улыбкой. Эрнест бросает на нее пронзительный взгляд, затем отворачивается. Хейзел застывает в смущении, потом подымает глаза, словно собираясь апеллировать к Мэдж.
Мэдж (холодно). На твоем месте, Хейзел, я не стала бы ничего говорить. Я имею в виду — мне. Это только испортило бы дело.
Миссис Конвей (громким, бодрым голосом). Итак, пожалуйста, прошу всех успокоиться и быть внимательными! Нам нужно вести себя по-деловому. Правда, Джеральд? Я очень рада, что вам удалось прийти, Эрнест. Вы поможете нам вести себя по-деловому, не правда ли?
Эрнест (свирепо). Да!
Мэдж. Но это вовсе не значит, что вам дано право вести себя неприятно.
Миссис Конвей (резко). Успокойся, Мэдж! (Джеральду, покровительственно улыбаясь.) Итак, Джеральд, мы ждем. Расскажите нам все.
Джеральд (который просматривал бумаги, смотрит на нее и затем обводит взглядом всех присутствующих с выражением некоторого отчаяния, как бы спрашивая, что же в конце концов делать с такой публикой; сухим тоном законника). Действуя согласно инструкциям, полученным мной от миссис Конвей, я, после того как было решено, что все вы должны здесь собраться, заготовил краткое сообщение относительно нынешнего финансового положения миссис Конвей…