Вылезая из машины, казах вскинул руку, чтобы поприветствовать героев.
— Хей, ну что там с ним?
Макар остановил свое внимание на тетушке, которая, заметно похорошевшая, улыбалась ему.
Питерское утро началось с хороших новостей.
========== Глава 12 ==========
Дарий был пойман в ловушку, спланированную очень тщательно, и теперь следующее его путешествие следователи уготовят сами.
Машина увезла мужчину в потоке себе подобных, правда, Отабек решил ненадолго остаться рядом с Юрием и Матильдой. Вторую он заберет с собой — для завершения дела.
Впереди — простирающийся вид утренних питерских улиц, дома, украшенные витиеватой лепниной, и мосты, сверкающие от блеска солнца.
Отабек смотрел вдаль, наблюдая за жизнью будничного дня, и затем прокомментировал, когда обратился к Плисецкому:
— Делу положен твердый конец. Хорошо, что все закончилось так, а не иначе.
На что блондин, облокачивающийся о перила моста, перевел дыхание и прикрыл глаза:
— Безусловно…
Не заметить странное состояние друга было трудно.
— Эй. Переживаешь за этого чувака? Мы с ним сами разберемся, это уже наше дело. А ты… ты теперь свободен.
— Не совсем.
Отабек вытянул лицо, едва услышав это.
— В чем причина?
Юрий медленно поднял голову и прищурился: солнце поднялось выше.
— Все никак не могу понять: эта порча будет уничтожать меня до конца или все пройдет?
— Без меня — ничего не пройдет.
Мужчины в унисон обернулись на голос ведьмы — она слушала их разговор сзади.
— О, госпожа Матильда, — казах приветливо улыбнулся. — Вы как раз нужны нам.
— Знаю, потому подошла к вам. Отабек, пока мы с тобой не уехали, разреши поговорить с Юрием?
Алтын тактично отошел, дабы пропустить женщину вперед. Затем — оставил их вдвоем.
Не растягивая пауз, не дожидаясь подходящего момента для того самого вопроса, Юрий как на духу выпалил:
— Почему Дарий решил сотрудничать именно со мной? Других вариантов что ли не было?
Женщине, опустившей взгляд, не понадобилось подбирать слова, ведь она и так все знала.
— Он просто нуждался в лишней энергии, которой у тебя хоть отхвати. Несмотря на порчу, ты держался долго и ни разу не сдался. Вот его и привлекла твоя сила.
С каждой секундой мир оживал, заполняя пустые местечки звуками.
И вопрос, сказанный фигуристом, тоже влетел в этот воздух.
— Мы же покончили с этими играми?
— Честно? — поддразнила ведьма. — Ну… теперь-то уже окончательно. А держать тебя в оковах болезни мне нет смысла. Дп, я сделала это, и вряд ли ты простишь.
Матильда поймала взгляд мужчины — зеленые глаза смотрели на нее со странным отчаянием — и одарила улыбкой.
— Сейчас ничего не поздно исправить. А ты, как и любой человек, хочешь свободы.
На этом хорошие новости не закончились — Матильда решила вернуть в сердце спортсмена луч жизни.
— Юра.
Матильда положила руку ему на плечо, успокаивающе сжимая.
— Пойдем за мной. Будем с тебя порчу снимать. Предупреждаю — будет немного больно.
Плисецкий не удержал смешка. Время действительно стало лечить прежние раны.
— Ничего. Ради жизни перетоплю.
Его надежду воскресили несколько слов, от которых правда появился смыл. Жить, чувствовать, дышать, просыпаться с легкостью.
Но пока Юрий уходить никуда не спешил. Он все еще смотрел в зеркало Невы, как будто в отражение своей новой жизни.
***
Парни-юниоры переодевались, чтобы приступить к тренировке. Несколько дней основного тренера замещал другой, не очень опытный и плохо следящий за продвижением учеников.
Одеваясь в спортивку, подростки как раз обсуждали, что беспокоятся за предстоящие соревнования и не знают, какие элементы для программ подобрать.
Когда послышался звук открываемой двери, все мысленно цокнули с пронесшейся фразой «опять этот идиот», но как только увидели, кто пришел вместо него, то ликование отразилось на лицах.
Это же сам Плисецкий, их тренер и наставник, который в своей обычной манере поприветствовал их, оглядывая каждого, улыбаясь и придерживая закинутую через плечо сумку:
— Ну что, оболтусы, продолжим тренировки?
Парни с возгласом ответили тренеру, подставляя ладони для пятерни. Все возвращается на свои места, как раньше и было.
— Быстро же вы вернулись из своей Америки!
— Вас всех оставить не мог, вы же мне тут все за месяц бы разбомбили, — пошутил Юрий, получая ребяческие смешки. — Ну что, как справлялись без меня?
— Ну, — протянул один из учеников, — не сказать, что все так плохо. Но без вас тренировки сухие какие-то, без страсти.
— Не сомневался. А женская половина населения? Никто еще без моего ведома не ушел?
— Да пока одна, уже на льду тренируется.
— Да? Пойду навещу. — Обернулся, стоя в дверном проеме. — А вы не медлите, я ваши навыки проверю.
— Так точно, товарищ Плисецкий! — произнесли хором юниоры.
На что мужчина одарил их улыбкой.
***
Оглядывая каток и пустые трибуны, Юрий отчасти был рад, что возвращается к прежней размеренной жизни, к череде соревнований и тренировок. Все хорошо, все как обычно, только что-то не отпускало его.
А когда поднял взгляд, чтобы оценить ученицу, начавшую откатывать раньше всех, — так и замер.
Совершая прыжки, фигуристка взлетала, точно бы отталкивала воздух крыльями. Так высоко и грациозно, как это могла совершить лишь одна.
В этот миг, словно художник, она точными, смелыми мазками рисовала на льду картину. Каждым ударом лезвия по сверкающей поверхности, высекая искрящиеся брызги.
Все элементы отточены, прыжки, которые с трудом давались, теперь безупречны.
На этом катке… она была птицей. Она была воздухом. Она умирала и возрождалась. Она, как и все фигуристы, владела людским вниманием и, будто рабыня, покорствовала беспощадно твердому, режущему льду.
Взлетала и становилась частью неба.
А когда остановилась и отдышалась, все замерло вокруг.
Таня повернула голову, увидев его. И Плисецкий, глядя на спортсменку… не мог в это поверить.
Она сделала свой выбор. Она здесь.
========== Эпилог. «Посмотреть в твои глаза… » ==========
я помню как открыл глаза
и встретил в них тебя…
Вокруг них тысячи людей. Каждый смотрит внимательно, стараясь не упустить каждое их движение, каждый элемент, сливающий воедино два тела, две души.
Виктор следил за ними всё это время, пока находился по ту сторону ледового покрытия. Да, можно, конечно, сказать, что именно сподвиг и в дальнейшем готовил дочь и Плисецкого к их парному выступлению.
Но это было не так.
Они хотели, они сделали это сами.
как первый луч, как тихий звон,
как первая гроза
- Ты веришь в это? - на мгновение застывает Юрий, глядя прямо на девушку.
И она лишь шёпотом отвечает, с улыбкой:
- Верю. Я верю, что это проиходит с нами. Я верю!
ты словно в небесах заря,
ты полная Луна…
я помню лишь твои глаза,
а дальше пустота…
Сейчас для них не существовала программа, будто и вовсе они забыли, что выступают перед тысячами. Они держали друг друга за руки, и двигались по льду в такт, плавно, слаженно.
Прекрасно.
сотни ночных дорог напомнят мне тебя
я в них терял свою любовь, и заново встречал…
Юрий лишь сильнее сжал Таню в своих объятиях. На мгновение замерев, они перевели дыхание, но не смогли закончить номер до конца, как обычно они достойно их завершали. Пылая чувством, мужчина поцеловал любимую, и ему было плевать, что о его горячих чувствах теперь знает весь мир. Он долго скрывал это не то, что от других, а от самого себя, но теперь ему всё казалось таким живым и свободным. Таня чувствовала то же самое.
лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза,
я солнцем обернусь и в них останусь навсегда…