— Что-то долго ее нет, — проворчала Джиа.
— Эй, я тут сижу на двадцать минут дольше, чем ты. Во время ЭЭГ она притащила сюда еще нескольких врачей, потом тебя, потом они все ушли.
— Уверена, все в порядке, Лэйни. Если б что-то было не так, тебя бы уже везли на каталке в интенсивную терапию.
Свесив ногу с кушетки, я болтала ей туда-сюда.
— Не нагнетай. Может, они вообще ничего не нашли.
— Точно, мы даже не знаем, есть ли у тебя мозги.
Я толкнула ногой стул, на котором сидела Джиа.
— Ты такая сучка, — мне не удалось сдержать смех.
Мы услышали стук в дверь, и в кабинет вошло четверо врачей. Лица у них были серьезными и лишенными всякого выражения. Все смотрели на меня. Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
— Что? Что вы нашли? Я умираю? Я теперь всегда буду вот так?
Посерьезнев, Джиа пододвинулась ко мне и взяла мою руку.
— Ты не умираешь, — шепнула она.
— Элена, — начала доктор Патель, — нам нужно, чтобы вы остались в больнице еще на какое-то время.
— Поче… Надолго?
Она обменялась взглядом с другим врачом.
— Это доктор Берг. Он невролог. Он бы хотел провести еще несколько тестов вашего мозга.
— Что не так с ее мозгом? — спросила Джиа с отчетливо различимой злостью в голосе.
Доктор Берг сел на другой стул и подкатился поближе к кушетке. Он изучал меня так внимательно, что мне стало не по себе. Будто он думал, что я пытаюсь провернуть какой-то трюк.
— Если быть честным, мисс Ортега, мы не можем понять или объяснить то, что с вами происходит.
— Что показало обследование? — спросила я.
Прежде чем ответить, он оглянулся на другого врача и получил утвердительный кивок.
— ЭЭГ показало минимальную активность мозга.
Я отодвинулась подальше от изучающего взгляда врача.
— Как это возможно? Я по большей части нормально себя чувствую. Хожу и разговариваю.
— Именно это и сбивает с толку, честно говоря, — вмешалась доктор Патель. — Помните, как я просила вас пройтись по кабинету во время обследования? Как я ущипнула вас? Как вы читали и пересказывали отрывки текста? Обычно мы не просим этого делать во время ЭЭГ.
— Ну, и каковы результаты? — спросила Джиа.
— Неопределенные, — скрестив руки на груди, ответил доктор Берг. — Мозговая деятельность почти отсутствует.
— Это значит, что я… функционально мертва или типа того?
— Нет, о, нет, мисс Ортега. Вы очень даже живы. Мы вызвали специалиста из Бельгии, он должен прилететь послезавтра.
— Из Бельгии? — я соскочила с кровати и начала натягивать обувь. — Это звучит очень дорого. Идем, Джиа, мы уходим.
— Элена…
— Мисс Ортега, пожалуйста, умоляю вас…
— Нет. Назначьте этот прием после 14 января. Тогда у меня будет страховка.
— Но…
— Джиа, ИДЕМ.
Они пытались помешать нам покинуть кабинет, крыло, этаж, даже спустились за нами в вестибюль. Доктор Патель шла за нами до парковки, но я отказалась остановиться или даже выслушать, что она хотела сказать.
Мы забрались в машину и захлопнули двери.
— Увези меня отсюда, — пробормотала я, и Джиа тронула машину с места.
Мы выехали с парковки, и только когда доктор Патель исчезла из зеркала заднего вида, я снова заговорила:
— Всего этого не было. Серьезно, Джиа, когда сегодня мы пойдем отмечать день рождения Уайатта к маме с папой, пожалуйста, не поднимай эту тему.
— День рождения Уайатта?
— Прошу тебя, я не желаю обсуждать с ними все это, я просто хочу обычный ужин. Хорошо?
— Хорошо, но, Лэйни, день рождения Уайатта был в июле.
Я ошарашенно уставилась на нее.
— В июле? Джиа, день рождения Уайатта был вчера. Я тебе звонила и пела для него. Ты стояла рядом с ним и потешалась над моим пением, когда мы созванивались!
Кровь отхлынула от лица Джиа, костяшки пальцев на руле побелели.
— Это было несколько месяцев назад, Лэйни.
— Что? НЕТ! Вчера был день рождения Уайатта. Я точно знаю.
— Уайатт родился 17 июля. Не в ноябре. Ты знаешь это…
— Ты ошибаешься. Ты меня наебываешь. Все пытаются меня наебать.
Джиа оторвала взгляд от дороги и, нахмурившись, посмотрела не меня.
— Я не пытаюсь тебя «наебать», и я не ошибаюсь. Думаю, я знаю, когда родился мой собственный сын.
— Я прямо сейчас позвоню Мэтту.
— Мэтт знает, когда у Уайатта день рождения!
— И я знаю! 17 июля!
В машине стало тихо, Джиа дала мне сообразить, что я только что сказала.
— О, боже мой. Сейчас ноябрь. Его день рождения… Что со мной происходит, Джиа?