Не доезжая пару миль до делового центра, он внезапно столкнулся с дорожной пробкой. Может, впереди произошла авария, а может, дорогу перекрыли, устроив временный пропускной пункт; не узнаешь, в чем дело, пока не доберешься до места.
Энди, конечно, выдержал бы проверку на любом пропускном пункте, но даже при самых благоприятных условиях это было хлопотное дело. Он мог обвести вокруг пальца любого робота или, тем более, копа-человека, но стоило ли трудиться, когда можно было обойтись без этого?
Поплутав по улицам, но в целом придерживаясь прежнего направления, он спросил машину, где они находятся.
Экран осветился. Аламеда, сказала машина. На самом краю деловой части города, судя по схеме. Он велел машине высадить его на Спринг-стрит, в паре кварталов от Першинг-сквер.
— Подберешь меня в 18.30,— сказал Энди.— На углу… м-м-м… Шестой и Хилл.
Машина отъехала, а Энди отправился в сторону сквера, рассчитывая подцепить там клиентов.
В планы Энди не входило «засветиться» в синдикате Мэри Канари. Вряд ли их обрадует его появление, и в любом случае он не собирался задерживаться в городе надолго. За это время они вряд ли сумеют его выследить, стоило ли делиться с ними своими заработками? Он уйдет до того, как они поймут, что он тут побывал.
Никакой помощи от них ему не требовалось. Хорошему «вольному» отмазчику найти клиента не составляло труда. Достаточно посмотреть человеку в глаза: с трудом сдерживаемая злость, тлеющее возмущение глупостью и равнодушием какого-нибудь бюрократа, работающего на Пришельцев, и что-то еще, что-то неуловимое, какие-то крошечные остатки внутренней целостности. Все это указывало на то, что перед вами клиент, готовый пойти на серьезный риск ради того, чтобы обрести клочок свободы. Уже через пятнадцать минут Энди был загружен работой.
Первый его клиент относился к типу стареющих спортсменов, скорее всего серфингист, с широкой грудью, сильно загорелый. Энди знал, что серфинг, которым когда-то на побережье увлекались многие, сейчас практически захирел. На протяжении десяти-пятнадцати лет Пришельцы вообще запрещали его. Они установили неводы для ловли планктона по всему побережью, от Санта-Барбары до Сан-Диего, поскольку, похоже, именно планктон был их основной пищей. И любой, кому вздумалось бы покататься на волнах, мог быть уничтожен прямо на месте.
Но этот мужик был, по-видимому, в свое время чертовски хорош. Когда он шел по парку, во всех его движениях чувствовался спортсмен. Он уселся рядом с Энди и принялся за свой ланч. Мощные предплечья, узловатые руки. Может, работает на строительстве стены? На скулах то и дело ходили желваки: ярость, почти на точке кипения.
Энди довольно быстро разговорил его. Серфингист, да. По крайней мере лет сорока, затерявшийся в далеком прошлом. Он тут же начал вздыхать о легендарных пляжах и удивительных волнах, на которых можно было скользить без конца.
— Трестле-Бич,— бормотал он.— Севернее Сан-Онофре. Попасть туда можно через лагерь Пендлетон, старую тренировочную базу ЛАКОН. Иногда охранники ЛАКОН открывают предупредительный огонь. Или ранчо Холлистер, неподалеку от Санта-Барбары,— его голубые глаза затуманились.— Хантингтон-Бич. Окснард. Я везде побывал, парень,— он стиснул огромные кулаки.— А теперь побережьем владеют эти дерьмовые чужеземные «умники». Поверишь ли? Оно принадлежит им. А я строю стену, уже вторую в своей жизни, по семь дней в неделю, и буду этим заниматься еще десять лет.
— Десять? — спросил Энди.— Дерьмово.
— Ты знаешь кого-то, кому сейчас не дерьмово?
— Есть кое-кто. Они платят денежки и живут как хотят.
— Ну да. Конечно.
— Это можно устроить, знаешь ли.
Серфингист настороженно взглянул на него. Ничего удивительного, подумал Энди. Кто может гарантировать, что ты не напоролся на квислинга? Шпионы и предатели были повсюду. Это просто поразительно, скольким людям нравилось работать на Пришельцев.
— Можно? — спросил серфингист.
— Нужны деньги, конечно,— ответил Энди.
— И отмазчик.
— Правильно.
— Такой, которому можно доверять.
Энди пожал плечами.
— Есть отмазчики и отмазчики. Это уж как тебе повезет.
— Да,— сказал серфингист. Потом, после паузы: — Я слышал об одном парне, который купил трехлетнюю отмазку от работы и пропуск на выход из города. Отправился на север, нашел траулер для ловли криля и махнул в Австралию. Хрен его кто там найдет. Его просто нет в системе. Как думаешь, во сколько это ему обошлось?
— Около двадцати тысяч.
— Ну ты и загнул! Откуда тебе знать?
— Знаю.
— Да? — снова настороженный взгляд,— У тебя выговор не местный.
— Правильно. Я тут в гостях.
— Значит, такая цена? Двадцать тысяч?
— Что касается траулера, то это твое дело. Я обеспечу, чтобы ты оказался за пределами города.
— Двадцать тысяч за проход сквозь стену?
— И семилетнее освобождение от работы.
— Десятилетнее,— сказал серфингист.
— Десятилетнее рискованно. Не укладывается в схему, сечешь? Это привлечет слишком много внимания, если я освобожу тебя от работы как раз на тот срок, который ты им должен. А семь нормально. Когда срок освобождения истечет, тебе все еще останется отработать три года, но за это время сможешь убраться так далеко, что они навсегда потеряют тебя из вида. Черт возьми, да за такой срок можно просто доплыть до Австралии. Высадишься где-нибудь в Сиднее, там никаких неводов нет.
— Ты чертовски много знаешь.
— Дело мое такое — знать,— сказал Энди.— Ну, сколько ты можешь дать?
— Семнадцать с половиной. Что я могу получить за семнадцать с половиной?
— Только то, что я сказал — проход сквозь стену и семилетнее освобождение.
— Ставка такая, да?
— Я беру столько, сколько могу получить. У тебя есть имплантат?
— Ну да…
— Хорошо. Давай твое запястье. Не бойся, пока я только проверю твою платежеспособность.
Он подключил свой имплантат к имплантату серфингиста. У того действительно оказалось в банке семнадцать с половиной тысяч, точно так, как он и сказал. Теперь оба настороженно следили друг за другом. Подобные переводы считались крайне незаконными. Серфингист не мог знать, квислинг Энди или нет, и Энди, в свою очередь, рисковал нарваться на неприятности.
— Ты можешь уладить это дело прямо тут, в парке? — спросил серфингист.
— Да. Откинешься назад и закроешь глаза, как будто дремлешь на солнце. Значит, так. Прямо сейчас я возьму пять тысяч наличными. Как только ты выйдешь из города, я переведу на свой счет еще двенадцать тысяч. Остальные три тысячи плюс проценты выплатишь в течение года, где бы ты ни был, поквартально, переводом на мой код. Я запрограммирую все это, включая сигнал, напоминающий о приближении даты выплаты. И помни, что касается всяких там путешествий — это твоя забота. Я могу сделать отмазку от работы и транзит через стену, но я не агент по туризму. Ну что, договорились?
Серфингист откинулся на спину и закрыл глаза.
— Давай.
Ему это было раз плюнуть, короткое единоборство с системой, стандартная работа. Он ввел в Центральный компьютер идентификационные коды клиента и нашел его записи. Все выглядело в точности так, как тот и рассказывал. Ему полагалось еще десять лет отработать на стене. Энди отмазал его на первые семь лет и вручил ему пропуск через стену, в котором указывалось, что теперь он программист третьего класса. Мужик не думал как программист и не выглядел как программист, но электронного привратника такие тонкости не интересуют.