На монтаж у киберов ушло 4 месяца; довеском на флагмане развернули систему жизнеобеспечения. Дышать хотелось полной грудью.
Николай провел рукой по орудийному дулу. Металл источал силу — таил угрозу и предупреждение. Корабли с их электронными мозгами ждали идей касательно места будущей игры.
Николай бросил опустошенную бутылку на звук монотонного голоса. Возьмет или нет? Отчетливый щелчок вынудил повернуться — посмотреть на робота, который, не прерывая доклада, перехватил тару и пристроил подле девяти идентичных посудин. Не промахнулся ни разу…
Набитая чипами жестянка предпочла чистоту и неторопливый монолог — доклад о состоянии базы. На информации о запасах туалетной бумаги Николай сдался:
— Утомил! — Никакого эффекта. — Прервать программу.
Николай помрачнел. На миг охватили сомнения: зачем он здесь, во глубине галактики, на безликом астероиде — сидит, гадает, с чего начать забаву, и пересчитывает новенькие катера. Не легче ли раствориться в Средоточии. Выстроить произвольный спектр и обрести независимость от прошлого, стать кем-то иным…
Тэо.
Нечто светлое трепыхнулось внутри. Пропало, срезанное холодным порывом, рожденным за гранью… Закончить начатое — первостепенная задача. Многоликость Средоточия утомляла. Федерация не менее приятна в качестве игровой зоны.
Необходимо определиться — куда и зачем?
Чем проще, тем лучше, Федерация понимает только наглядность. Ее слабое место — благосостояние финансовых воротил, вершителей, на чьих закромах держится костяк союза. У большинства из них есть схожая черта — коллекционирование. Перья звездных династий, Черные кресты отрочества, Семь шагов в бездну, Цветок Ра — не счесть диковинок, пришедших из глубины веков. Никто из ценителей не афишировал коллекций, и только архивы ЦУКОБа содержали приблизительные списки владельцев прекрасного — согласно федеральным правилам сохранности исторических ценностей.
Николай решительно покинул орудийный лафет. Ответы найдены. Сборы и подготовка оборудования для экспедиции заняли час. Отработанная стартовая процедура опустошила ангар, вернула тишину. Двадцать кораблей стройной чередой преодолели шлюзовой тоннель и нырнули в метеоритный пояс, что лавиной сигналов обрушился на внешние скан-системы.
Димп лихорадочно считал данные с сопряженных навигаторов. Машинерия справлялась — не блестяще, но в пределах нормы. В отсутствие живого груза, который необходимо беречь, совершала рисковые маневры. Обманчивое кружево, сотканное из камней, хлесткими волнами затмевало экраны. Флагман лидировал — при ручном управлении. Исполнив сложный пируэт, первым прорвался к чистому бархату вселенной. Холодное сияние звезд, вековая пустота и никаких преград вплоть до нулевых секторов.
Корабли, чуть потускневшие после астероидного хаоса, выстроились боевым клином и устремились в марш-бросок. Размыли черноту пространства жемчужными тонами гиперперехода. До административной зоны Федерации 30 часов лета.
Девятый сектор, вопреки близости к центральным секторам, на удивление захолустное местечко. Три-четыре индустриальных гиганта — планеты класса F и россыпь мелких аграрных колоний. За глаза их обитателей так и называли — копатели. Социоаналитики терялись в догадках. Но провинции обладали полезным качеством — мизерной плотностью населения и транзитными пассажирскими линиями. Лайнеры крупных перевозчиков периодически останавливались в портах, где из всех достопримечательностей — песчано-травянистые равнины, кубы диспетчерских зданий и непредсказуемо различные небеса. Николай догадывался о причинах. Официально они приземлялись на дозаправку, неофициально — подбирали теневых воротил, чьи базы прятались в укромных уголках.
Он выбрал непритязательную колонию, в режиме невидимости опустил корабли в хитросплетения горных лабиринтов, задействовал голографический экран и выбрался на свежий воздух.
Горная прохлада, сдобренная водяной свежестью, наполнила легкие, утомленные кислородной смесью. Он осмотрел пустынные пейзажи — камни, островки мха вокруг и небольшая искристая речушка неподалеку. Подошел к воде, макнул пальцы. Холодная. Брызги крохотными алмазами усыпали кисть. Внутри пустота.
Он вернулся на флагман и покинул тело. Другая сторона ударила неожиданно сильно — впервые появилось ощущение тяги к тому, что Погонщик не пожелал называть. Крик затухал? Не к месту сомнения — пройдет, сколько удастся. Он призраком окунулся в неизвестный мир. Предполагаемый объект захвата — среднего достатка аграрий, уставший от рутины, с робкой тягой к путешествиям, — готовый вкусить благ цивилизации в тепличных условиях ближних секторов и доставить Охотника на пассажирскую линию, что пролегала близ ЦУКОБа.
Объект он нашел через час, но процесс неожиданно затянулся. Долгие сборы переросли в долгие проводы — со столами, забитыми нехитрой снедью, под куполом ночи, отмеченным лунным маревом и трепетом костров. Он сам удивился, когда за полночь удалось вырваться из цепких лап родственников и вовремя поспеть на галактический лайнер, смотревшийся нелепо на пустынном летном поле. Расцвеченное внутренней иллюминацией судно ярким айсбергом возносилось над приземистыми домами.
После короткой процедуры оформления и натянутых экивоков офицеров, принявших запоздалых пассажиров, он занял каюту и приготовился бдеть, укрепляя связь с носителем. Тем и занялся на ближайшие часы полета. Знакомая пафосная речь ЦУКОБовского рекламного ролика сорвала с койки и бросила к шлюзу — на встречу с ничуть не изменившимся лейтенантом Меллиганом.
Николай замедлил шаг в герметизационном переходнике, присмотрелся. Туманная дымка окутывала безопасника с его извечным приглашающим жестом и камнеподобным ликом — история повторялась и, видит небо, Охотник едва не поддался зову памяти. Он вернулся. И куда? В начало пути…
— Заходите. — Лейтенант проявил чудеса тактичности. «Копатель» мялся в привычной деревенской нерасторопности…
— Зайду, — кивнул Николай, проходя и устраиваясь в посадочной ячейке. — Ой, зайду…
— Простите?
— Советуюсь с предками, мы аграрии суеверны…
— А…
Этим коротким, слегка досадливым «а» начался полет. Злодейка память услужливо напомнила детали: молчание, легкое недомогание при стыковке, спуск в гражданский космопорт общего доступа… Суета сует, привычная толчея, как ностальгия. Хватит! Соорудив для носителя правдивую цепочку памяти, он покинул тело, проследовал знакомым маршрутом и увидел вербовочный пункт.
— Сука… — не сдержался. Нервы тряхнуло. Николай провел рукой по черной офис-стойке, за которой копошился Сид 107 — раскладывал бланки, готовясь к приему созданий, мечтавших о десантной славе.
Резким шагом Охотник двинулся к выходу. В приоритете информационный отдел и только… Встречным курсом, по коридору белым элегантным видением шествовала Симона Альрес; ее имя вспомнилось с трудом, кроясь на задворках памяти. Доктор, симпатичная женщина, подруга суровых охотничьих дней медленно брела в неизвестность, сопровождаемая перебинтованным десантником. Вела под локоток, берегла… На миг, когда ее и димпа разделяло несколько сантиметров, она вскинула взгляд и посмотрела на него — точно могла видеть призрачный образ. Задержала шаг.
Легкое удивление коснулось Николая. Он торопливо направился прочь. Не оглядывался, пусть позади слышен едва знакомый голос — прошлое в прошлом. В настоящем — информационные архивы Управления.
Темноватый зал информ-отдела обеспечил Роса сведущим носителем, приоритетным доступом к терминалам и, в сухом остатке, объемным списком любителей экзотических безделушек. Этап завершен. Возвращение к катерам в череде смены безликих тел прошло без осложнений, точно череда вспышек. Расположившись в привычной теснине рубки флагмана, Николай заварил сублимат кофе и изучил полученные списки. Слепой перебор электроники высветил первого кандидата.