Вручив камеру Кириллу, Дана покинула террасу. При этом она старательно хлопнула дверью и даже не попыталась замаскировать это, ссылаясь на сквозняки. Обиделась. Хрен она теперь с ним куда поедет. Из принципа останется с отцом. И всё же простит Корелова за излишнюю настойчивость. Тот имел неосторожность попросить её руки у отца, совершенно не посоветовавшись с виновницей торжества. Дана восприняла это как собственную несостоятельность и порвала все отношения. Теперь вот мается, не зная, куда ещё воткнуть переполняющий её творческий потенциал, только бы снова не схватиться за кисть и не начать писать в излюбленной манере Корелова. Дана и сама ценила этот устаревший стиль. Но, опять же, из принципа…
Взгляд невольно сполз к дисплею камеры и непроизвольная улыбка бессовестно растянула уголки губ в стороны. «Забавная девчонка» смотрела на него и… да, вызывала какой-то странный трепет. Колоритная, фактурная, она притягивала внимание и надёжно удерживала его в напряжении. Пожалуй, стоит взять свои слова обратно и признать, что Дана молодец. Не особо осознавая собственные действия, сумела выделить и шальные зелёные глаза и округлые щёки. Кирилл выключил камеру, но в памяти невольно всплывала податливая линия губ, игривый взгляд. Каштановые кудри соблазнительно огибали овал лица, вызывая желание коснуться их, чтобы наверняка почувствовать мягкость и шёлковую нежность. Образ оживал и удерживал в напряжении. Это талант. Сестру обязательно нужно было отметить. Вот только не сегодня. Он скажет ей об этом завтра утром, перед отъездом. А сейчас можно позволить себе расслабиться.
Он снова закурил, хотя год назад действительно бросил. Последние выходные выдались тяжёлыми и как-то между делом вспомнилось о пагубной привычке. Теперь отрывался за весь потраченный впустую год. Ночь, тишина, одиночество удивительным делом способствовали самоанализу, который совсем не радовал. Была в словах Даны какая-то истина. Была! Любое дело требует вдохновения. А вдохновению неоткуда взяться без впечатлений. А что нужно для впечатлений? Верно: требуется отступить от норм морали и принципов на приличное расстояние и вдоволь нагрешить. Вот только обычной сигареты для этого нещадно мало.
Глава 1
Голова трещала, грозясь расколоться по швам. И какого чёрта я сегодня так разошлась? Завтра точно уволят! «Ага, за подрыв авторитета кампании» – вопили какие-то жидкие воспоминания по поводу последних изменений трудового законодательства. Мозг отчаянно требовал прилива свежего воздуха и я позорно сбежала из банкетного зала, не дожидаясь торта. Желудок, кстати, тоже бурчал, мол, торт будет лишним. А ещё шальной хмель в крови знал, что именно торт поставит меня на колени перед унитазом и поэтому вёл вперёд.
В этой части здания я бывала довольно редко, а ещё дурацкие стрелки с указанием пожарного выхода словно сговорились спутать следы. Заблудившись в полутёмных коридорах офиса, в голову не пришло ничего лучшего, как раздосадованно топнуть ногой. И вот тогда, будто повинуясь негласному приказу, по полу неуверенно пополз слабый приток спасительной прохлады. Недалеко хлопнула дверь. Ориентируясь на звонкий удаляющийся стук каблучков, я приблизилась к вожделенной свободе.
– О, Боги, как я об этом мечтала. – бестолково изрекла я, продираясь через дверь, ведущую на террасу.
Тугой доводчик отказывался поддаваться, и стало удивительно, что такая дверь в принципе может хлопнуть. Но чудеса техники продемонстрировали сие чудо, и дверь хлопнула снова, едва не оттяпав мыски моих чудесных туфель.
Подставляя лицо дуновению ночного ветерка, я блаженно простонала, едва сдерживаясь от желания сползти по стене и устроиться на полу сидя. От грехопадения удерживала лишь одна мысль: подняться я уже не смогу и застанут меня утром именно в этой позе. Ещё был вполне оправданный риск примёрзнуть к новенькой плитке директорской зоны отдыха, ведь на дворе далеко не май.
Ночная прохлада мгновенно отрезвила. К сожалению, не только голову. Заныли ноги, уставшие от непривычно высокой шпильки, зудом отдалась кожа на бёдрах. Виной тому дурацкие силиконовые накладки на чулках! Мысль отказаться от привычного и удобного пояса пришла мне в голову совсем некстати, и сейчас желание было одно: забраться под пышную юбку коротенького платьица и разодрать кожу в кровь. Кожу было жалко: есть вероятность, что придётся вернуться на банкет, а действовать требовалось незамедлительно. Идеальным стало решение чуть-чуть приспустить орудия пыток. Желательно настолько, чтобы не опуститься до уровня доступной женщины, но платье на такие манёвры не рассчитано. После нехитрых манипуляций резинка чулок провокационно выглянула из-под пышного фатина. Приятая тишина была разрушена резким звуком, похожим на щелчок фотоаппарата. Я отвлеклась от приятного диалога со своим телом и вскинула голову.