В подобном виде мужчина уже сошёл бы за своего хоть на азиатских продуктовых рынках, хоть в южноамериканских комунидадес. Моложавого вида, средних лет, смуглое лицо выдавало в нём человека, часто покидающего стены Мегаполиса. Универсальная, непритязательная внешность гражданина мира. Вот только здесь, на руинах поверженного Карфагена, он смотрелся странно. Не потому, что был неправильно одет, а потому, что зачем-то забрался так далеко в пустоши, один, без воды и транспорта.
То ли кто из персонала опреснителя заблудился, зачем-то покинув территорию, то ли местный, поджидающий своих перед очередным нападением на посты внешней охраны.
Впрочем, ни тем, ни другим мужчина выглядеть не стремился. Он не метался между, пытаясь выискать заветный ориентир на побережье и попутно морщась от вони разлагающихся водорослей, и не нырял в тени, прячась от случайной воздушной разведки, углядевшей подозрительное движение вдали от периметра. Нет, он просто уселся на самом припёке и стал ждать, даже не оглядываясь на оставленный им посредине площадки маяк.
Время ещё оставалось.
Между тем гроза уже окончательно сконцентрировалась на севере, из-за горизонта начало заметно погромыхивать, наконец плотный клубящийся фронт заслонил собой обычное серое марево полуденной дымки, первые крупные капли ударили в каменную пыль, и уже после впервые полыхнуло.
Совсем неподалёку, в нескольких сотнях метров в вершину скалы с рокотом вонзилась сначала одна плазменная плеть, затем другая. Оглушительный удар рубанул по ушам почти одновременно, так что даже загодя раскрытый рот не помог. Мужчина дёрнулся от боли, но на беснующуюся вокруг него стихию внимания не обращал. Его взгляд высматривал в небе нечто, видимое лишь ему одному. Некую едва заметную точку, что уже на всех парах летела к нему с небес.
Фигура дождалась, пока тилтвинг не обозначится на фоне сверкающих блицами туч, и только потом двинулась в сторону маяка выключать, ещё принесёт кого лишнего недобрая. Ливень между тем уже хлестал вокруг него косыми плетьми, свиваясь в волчки и тяжело грохоча по камням. Вот же не повезло с погодой. Главное, чтобы сенатор не передумал теперь снижаться.
Но нет, роторы с каждой секундой становились всё громче, отшвыривая прочь падающие с небес стены воды и превращая воздух под собой в мутный туман из расколошмаченной в воздухе дождевой воды, свитые струи которой жутковатым зонтиком накрывали теперь импровизированную посадочную площадку.
Винтолёт, цокая лопастями, завис над промокшей насквозь фигурой, и тут же, не выпуская полозьев, потащил наверх люк.
Фигура тут же прыгнула внутрь, чувствуя, как палубу под ногами резво потащило обратно в небеса. Люк захлопнулся и рёв ветра пополам с рокотом роторов тут же удалился куда-то невозможно далёкую дистанцию, такую далёкую, будто грозы за обшивкой не существовало вовсе. Впрочем, тамбур так и оставался закрыт.
«Вы не отвечаете на вызов».
Голос изниоткуда был женским, слегка нервным. Говорившая произносила английские слова с едва заметным акцентом жителей западных аррондисманов с акцентом на последний слог.
Фигура в ответ пожала плечами. Ещё пару секунд пришлось на поиски тангенты, фигура наклонилась к устройству связи с высоты своего двухметрового роста и из такой неловкой позы ответила:
—Прошу прощения. Но у меня с собой нет напульсника.
Голос у фигуры был расслабленно-спокойным, будто он до сих пор полностью контролировал ситуацию. Или во всяком случае ничуть не был обеспокоен тем, что он заперт в тёмном тамбуре винтолёта, летящего в неизвестность.
«Представьтесь».
— Меня зовут Ренат. А вас?
На том конце хихикнули.
«Меня — Лили. И всё-таки, вы выставили маяк с просьбой о помощи, но предупреждаю, мы с отцом летим на юг и если вы…»
— Мне ровно туда и нужно. Я резидент Мегаполиса, если вы беспокоитесь об этом, можете прочитать мою иммунную карту. Откройте, я не доставлю вам хлопот.
Последнее он произнёс почти просительно, но всё равно с некоторой усмешкой.
Пауза с ответом на этот раз затянулась. По ту сторону монотредной переборки совещались. Фигура назвавшегося Ренатом смиренно ждала.
«Входите».
Глаза некоторое время привыкали к свету. Тилтвинг явно забрался обратно на эшелон и теперь двигался выше грозового фронта. Впрочем, он так и так должен был его обогнать.
— Здравствуйте, хм, Ренат.
Две пары глаз разглядывали мокрую фигуру.
— Дать вам полотенце?