Выбрать главу

Наконец они устроили привал на время захода Коры. Разумеется, дело свелось не столько к палатке и костру, сколько к тщательному досмотру всего разрозненного скарба, которым снабдили их брат и сестра Лестер. У них оказалось довольно много одеял и теплой одежды, набор ножей и мелких слесарных инструментов, веревки, еда, утварь для стряпни, кое-какие средства первой медицинской помощи. Дэмьен был особенно благодарен за последнее - потому что он сам в суматохе забыл упомянуть об аптечке. Съестные припасы состояли из продуктов, которые, по мнению людей, не ходивших в походы, могут и должны пригодиться как раз в походе: главным образом засахаренные сласти и наборы для супов, но все же и немного солонины, и сыр, и галеты, как и действительно подобает снаряжаться в поход, равно как и несколько фунтов сухого корма для лошадей. "Могло быть и хуже, - подумал Дэмьен. - Могло быть и гораздо хуже".

Они развели небольшой костер и нагрели немного воды; Дэмьен почти не отрываясь смотрел в небо в поисках чего-нибудь, что могло бы оказаться Таррантом. Но деревья не только смыкались над ними своего рода пологом, но и закрывали большую часть неба, и он в конце концов сдался.

- Думаешь, они за нами гонятся? - осведомилась Хессет.

Дэмьен распечатал пачку крекеров - медовых, как значилось на обертке, и угостил ее. Крекеры были сладкими и воздушными - такого рода сладостями заботливые родители, как правило, перекармливают детей. Он хотел было положить сверху ломтик сыра, но подобная вкусовая гамма не очень-то привлекала.

- Думаю, если бы дело обстояло именно так, мы бы уже знали об этом, ответил он. - Мы не так уж далеко от городских ворот, и здесь не так много троп, на которые мы могли бы свернуть. А если пойдут в эту сторону, то нас неминуемо найдут.

- А они осмелятся покинуть город после захода солнца?

- Будем надеяться, что нет.

Но уходить надо было еще до рассвета - именно на тот случай, что отряды преследователей по приказу Матери все-таки пустятся в погоню. Понятно, раньше или позже лошади обеспечат им решающее преимущество, - но не раньше, чем они выберутся на открытую местность, да и сами лошади еще не до конца оправились после плавания. Дэмьен подумал о том, много ли времени пройдет, прежде чем Тошида сам сядет в седло и научится ездить верхом. Должно быть, совсем немного, решил он. Во всяком случае, произойдет это раньше, чем было бы желательно беглецам. И если он решит лично возглавить погоню, дело выдастся жарким. Им необходимо выйти на открытую местность как можно скорее, если они вообще рассчитывают хоть на какое-нибудь преимущество.

Тут Хессет пристально посмотрела в небо. Тихое шипение, которое она издала, Дэмьен уже научился связывать с предельной собранностью; он проследил глазами за ее взглядом, одновременно схватившись за меч. Но поначалу ничего не увидел. Затем широкий размах крыльев, принадлежащих хищной птице, закрыл в небе целую полосу звезд, и он почувствовал, что у него перехватило дыхание. Нечто с огромными крыльями кружило над головой на высоте верхушек деревьев. Форма была знакомой, но Дэмьен не позволил себе расслабиться. Нельзя было расслабляться до тех пор, пока Охотник если это именно он - не предстанет в своем подлинном образе.

Большая птица описала еще два круга над поляной, как будто осматривая окружающий лес, а затем медленно пошла на снижение. За неимением мало-мальски пригодного участка она опустилась на воду, причем широкие крылья едва не уперлись в оба берега ручья. В когтях у нее что-то было, подметил Дэмьен, какие-то белые перья в кроваво-красных когтях, но лапы слишком быстро нырнули под воду, чтобы он смог определить, что это такое.

По воде ручья побежало холодное пламя. Впервые видел Дэмьен, как Охотник трансформируется в воде, а зрелище оказалось меж тем прелюбопытным, - вода превращалась в лед, лед трещал, взрывался и разлетался острыми обломками по всей поляне. Две лошади, привязанные у ручья, тревожно всхрапнули и принялись рвать веревку; Таррант презрительно хмыкнул, словно сказав самому себе: "Хватит возиться!" Синее пламя яркое, но ничего не освещающее - пронзило ручей таким холодом, что изо рта у стоящего на берегу Дэмьена повалил пар, льдом подернуло и растущие над самой водой кусты.

Когда же холодное пламя унялось, Таррант остался стоять на ледяной корке, покрывшей поверхность ручья, поэтому он быстро ступил на берег. Лютым холодом веяло от его сапог, пока он карабкался вверх, где развели костер его союзники, ледяные кристаллы сверкали в его каштановых волосах. Здесь, на востоке, стояла ранняя весна, но Охотник брал с собой в странствия вечную зиму.

Таррант посмотрел на Дэмьена и на Хессет, на лошадей, на маленький лагерь. Священнику было видно, как вбирает все это в себя взор серебряных глаз, процеживая информацию на предмет того, что ему было нужно на самом деле. В конце концов посвященный кивнул, скорее себе самому, чем им.

- При необходимости вы легки на ногу. - И он бросил Дэмьену что-то белое, мягкое и обрызганное кровью. - Вот. Это вам еда.

Дэмьен поймал мертвую птицу и посмотрел на нее, краем глаза заметив, что Таррант швырнул еще одну птицу Хессет. В первое мгновение ему пришло в голову лишь то, сколь непривычным для себя образом ведет себя Таррант, охотясь ради них. Затем понял, в чем тут загвоздка. Покрасневшими от холода непослушными пальцами он отстегнул кожаный футляр, висевший на свернутой шее птицы. Заранее зная, что окажется в послании. И чертовски злясь, что там окажется именно это.

- Птицы-почтальоны, - пробормотал он.

Таррант кивнул.

- Их выпустили на закате и послали на юг, вскоре после этого они мне и попались. Первую я убил потому, что она показалась мне подозрительной. А поняв, в чем тут дело, я поймал и ее напарницу. - Он вышел на сравнительно твердый участок почвы, сел; тяжелый плащ не давал ему возможности испачкаться.

- Я поискал и других, но поблизости их больше не было. Что, конечно, не означает, что их все-таки не послали.

- Да уж, - проворчал Дэмьен, доставая письмо из кожаного футляра. Затем тщательно развернул его. - Наверняка не меньше сотни, судя по тому, как складываются обстоятельства нашего побега.

На бумаге стояла печать Матери. И хотя в глубине души священник понимал, что речь в письме идет именно о них, все равно он испытал настоящий шок, убедившись в этом собственными глазами. И еще большим шоком стало знакомство с инструкциями, содержащимися в письме: где, когда и как следует поймать его самого и Хессет. Не было только ответа на вопрос, почему это нужно сделать, отметил он. Отсутствовали ли эти пояснения из-за того, что протекторы наверняка поймут причину, или - что было более вероятно - из-за того, что никто здесь не осмеливается задавать Матери какие бы то ни было вопросы? Требования, изложенные в письме, выдавали скорее характер полицейского государства, чем теократического. Он подумал о том, насколько здесь преуспели в этом плане. И когда и с чего это, собственно говоря, началось.

- Господи небесный, - прошептал он. - Ну и дрянь эта их Мать, это уж точно. - Он поднес письмо к пламени костра так, чтобы можно было прочесть титул. - В протекторат Кирстаат.

Он вопросительно посмотрел на Хессет.

- В протекторат Чайкунг, - прочитала она.

- Черт побери! - Он еще раз пробежал глазами письмо, вчитываясь в детальные инструкции относительно того, как обращаться с пленниками после поимки. - Не больно-то утешительно это выглядит. Можно поручиться, что она известила все протектораты. А это означает... Ах ты, дьявол, это означает, что на побережье мы вообще выйти не сможем.