- Кэррил, - вспомнил Дэмьен. - По-моему, его звали именно так.
Таррант кивнул:
- Возможно, это самый первый из появившихся Йезу, во всяком случае, один из самых старших. В некоторых местах Кэррилу поклоняются как богу; впрочем, обожествляют и многих других Йезу; сама природа в высшей степени приспособила их для выполнения этой роли. И Кэррилу нравится общаться с посвященными, что свойственно далеко не всем Йезу. Я сам порой обращаюсь к нему за информацией. А иногда - и за помощью.
- И вы доверяете демону?
- Йезу - это вам не обычные демоны, преподобный Райс. Многие из них гордятся общением с человеком. И даже питаясь человеком, они стараются не причинить ему невосполнимый ущерб. Их голод велит им питаться нашей эмоциональной энергией, и они, судя по всему, способны утолять его, не ослабляя свою жертву. Строго говоря, связь между Йезу и человеком может интенсифицировать эмоциональный опыт для них обоих.
- Кэррила называют богом наслаждений, не так ли?
Таррант кивнул:
- И мужчины и женщины, совокупляющиеся в его храмах, не только насыщают его своей страстью, но и вытягивают из него энергию, необходимую для того, чтобы обострить испытываемое ими наслаждение. Это подлинный симбиоз между человеком и порождением Фэа - или максимальное из тех, что возможны на планете Эрна, приближение к симбиозу.
- Так в чем же загвоздка? - поинтересовался священник. - А ведь непременно должна иметься загвоздка, иначе вся эта чертова планета была бы застроена храмами, в которых чтут Йезу.
- А дело действительно обстоит близко к тому, как вы описали, преподобный Райс. Из девяноста шести языческих храмов, имеющихся в Джаггернауте, в более чем сорока чтут Йезу. Разумеется, сами не осознавая, кого именно они чтут. Леди Сиани как раз работала над соответствующим каталогом, когда происшедшее... отвлекло ее от этого.
Что же касается загвоздки, как вы изволили выразиться, то дело с этим обстоит и крайне просто, и в высшей степени опасно. Одержимость. Зависимость. Привыкание. Далеко не все Йезу ищут приятных эмоций. Некоторым требуются разнообразные мучения, они вступают в контакт с мужчинами и женщинами, получающими удовольствие от само- и взаимоистязания; желания же других Йезу носят столь сложный или абстрактный характер, что их жертвы расходуют всю жизненную энергию только на то, чтобы определить, чего же именно им хочется. Одержимость может убивать, не забывайте об этом, но даже когда она не убивает, она неизменно деформирует свои жертвы. Такова цена истинной связи человека и Йезу, которую платит вступающий в подобный контакт.
- Так с какой же стати идут на это колдуны? - осведомился Дэмьен. - Они же понимают риск.
- Некоторым из них кажется, что они сумеют совладать с опасностью. Кое-кто рассматривает ее даже как своего рода вызов. Что же касается большинства - включая меня самого, - эти колдуны склонны рассматривать Йезу как ценное орудие для достижения своих целей. Те из них, кто склонен появляться в человеческом обличье, - а это, возможно, десятая часть от общего количества Йезу, - умны, красноречивы и часто дружелюбны по своей природе. Они обладают значительными познаниями относительно всей совокупности демонов и могут подключаться к источникам информации, доступа к которым нет у человека. И они признают собственную зависимость от людей. Вот что на самом деле самым коренным образом отличает их от остальных демонов: пусть они питаются человеком, пусть получают наслаждение, вовлекая его в симбиотический контакт, но в конечном счете они понимают, что окажутся в полном проигрыше, если с человечеством случится какая-нибудь непоправимая катастрофа.
- Ну, и насколько важно в этой связи то, что нашим врагом оказался именно Йезу? - спросила Хессет. - Насколько это важно для нас самих и для успеха нашей миссии?
- Вы уже сами успели узнать это, - спокойно ответил Таррант. Единственная власть, которой на самом деле обладают Йезу. Искусство, отличающие их, и только их.
Дэмьену потребовалась минута, прежде чем он понял, что имеет в виду Охотник.
- Иллюзия.
Таррант кивнул.
- Вы хотите сказать, что те дети?.. - начала Хессет.
- Иллюзия. И ничего больше. И никогда не было ничем большим. У Йезу нет никакой другой силы, кроме этой. Но разве этого не достаточно? - со внезапным вызовом спросил он. - Одному из Йезу удалось закрыть долину так основательно, что все мое колдовство оказалось бессильно разрушить дело его рук. Вспомните детей, заживо гниющих и разваливающихся на части, как раз когда они обожествляют своего патрона, и не способных при этом увидеть самих себя и свои тела в истинном свете.
- Но вы же пробились сквозь это, - с не меньшим вызовом бросила Хессет.
Таррант внимательно посмотрел на нее.
- Для чего заключил сделку с другим Йезу, - невозмутимо ответил он. На этот раз сработало, в другой - может и не сработать. Так что полагаться на подобные сделки нам впредь не стоит.
- И все же, - задумался Дэмьен, - если они не обладают никакой другой силой...
- Только не недооценивайте опасностей, связанных с иллюзией, предостерег Таррант. - Вспомните, каким могуществом обладает человеческая вера. В стране ракхов я попал в плен к врагу, который поразил меня солнечным светом. Настоящий это был свет или иллюзорный? В тот момент я верил, что настоящий, и получил чудовищные ожоги. Мог погибнуть. Мы ведь говорим не о каких-то фокусах, которые можно Развеять элементарной концентрацией на словесном уровне. Мы говорим о полной подмене естественного восприятия, осуществляемой врагом, осознающим собственное могущество. И можете не сомневаться в том, что он постарается пустить свое оружие в ход неожиданно, чтобы застигнуть нас врасплох, чтобы у нас не осталось воли к сопротивлению. Ведь и в стране ракхов меня победила не столько сила, сколько внезапность ее применения.
- Значит, Калеста один из них? - спросила Хессет. - Он и есть ваш заклятый демон Йезу?
Лицо Тарранта потемнело.
- Скорее всего. И следует ожидать того, что он заключил союз с неким могущественным человеком, как это имело место в стране ракхов. Так бывает со многими демонами, а что касается Йезу, - для них это просто стандартная практика. - В глубине его глаз мелькнуло нечто темное, нечто холодное и неопределенное. Но чем бы оно ни было, посвященный предпочел не делиться этим с остальными. - Это делает предстоящую нам кампанию еще более трудной и куда более опасной.
- А вы вроде бы боитесь, - заметил Дэмьен.
Охотник задумался:
- Пожалуй, боюсь. И, пожалуй, нам всем следует бояться. Если бы мне предстояло безоружному сразиться с целой ордой демонов и прибегнуть я мог бы только к тем или иным Творениям, я бы не усомнился в конечном успехе или, по меньшей мере, в наличии у меня серьезных шансов на успех. Но что касается Йезу... Никому еще не удавалось убить ни одного из них. И теперь им начинает казаться, что никто из людей никогда по-настоящему и не контролировал ни одного из них. Многие законы общей демонологии теряют применительно к Йезу свою силу, а это означает, что и выработанные людьми способы противодействия и борьбы могут в данном случае оказаться неэффективными. Что ж, по вашему, этого не следует опасаться?
- А как насчет жестокостей и извращений, свидетелями которых мы здесь стали? - спросила Хессет. - Вы думаете, что ответственность за это тоже несет Калеста?
И вновь Таррант задумался.
- Не зная точно, какими именно эмоциями он питается, я не могу ответить на этот вопрос. Но интуиция подсказывает мне, что это не так. Ответственность лежит не на нем - или не на нем одном. Когда питается Йезу, это, как правило, оставляет достаточно однозначный след. Эмоциональный, если вам угодно. А здесь я такого не наблюдаю.
- А как насчет страданий? - предположила Хессет. - Что, если он питается человеческими страданиями? Разве этим не объяснилось бы все, нами увиденное?
- Боль и впрямь может оказаться одной из составляющих, - согласился Таррант. - Но одной только боли недостаточно. Жители протекторатов, конечно, испытывали страдания, но этого никак не скажешь об обитателях северных городов. За исключением нескольких испуганных детей, все в той стране настроены весьма благодушно. Нет, если здесь действует Йезу, то его печать должна лежать на всем.