Чего греха таить, многие не в ладу с языком. Причины этому есть, хотя и нет оправдания. Одна из причин: «А какая разница, как написано, лишь бы напечатали!» — потому что цена за лист и хорошо написанной прозы и плохой одна и та же. Так чего же и стараться! Главное — тематически угодить, а там хоть и трава не расти. Такие суждения, если и не в открытую, то внутренне существуют.
Конечно, такое отношение к литературе подобного писателя обрекает его на быстрое забвение, но он об этом мало озабочен. Урвал — и ладно! Отсюда — книги-однодневки.
Хорошая книга — это, прежде всего, хорошо написанная. Меня всегда радует хороший язык, и появляется желание писать еще лучше, и на душе становится славно от того, что есть у нас настоящие русские писатели.
Видимо, стало традицией время от времени собирать критиков то на совещания, то посвящать им целый пленум. Честно говоря, что-то я не вижу такого же внимания к прозаикам и поэтам. По крайней мере, на моей памяти не было ни одного такого совещания, где были бы только прозаики или поэты. Это, видимо, потому, что и у прозаиков, и у поэтов дела обстоят несколько лучше, нежели у критиков.
Несколько лучше, наверно, потому, что если и не все, то многие прозаики и поэты знают жизнь не понаслышке и не из литературы, а из самых сокровенных источников самой жизни. Только отсюда та свежесть мысли, острота факта тех произведений, которые заставляют и читателей и критиков, да и самих писателей читать своего собрата.
Поэтому, конечно, самым полезным было бы для критиков почаще и поглубже влезать в саму жизнь. Знать ее так же, как знают передовые писатели.
Тогда, наверное, появились бы такие статьи, которые бы не только анализировали вышедшие произведения, но в которых бы ставились острые вопросы современности, чтобы разгорались дискуссии, в результате чего обогащалась бы и развивалась теоретическая мысль, какой сегодня очень не хватает нашей литературе.
В последнее время все чаще на страницах книг стали мелькать чужеродные слова. И ладно, если бы они были в речи персонажей, но нет — они в авторском тексте. Некоторые литераторы ими даже как бы щеголяют, показывая свою «образованность». Вместе с тем надо бы всерьез задуматься о правомерности внедрения этих слов в нашу жизнь. И на самом деле, — начальника называют — «шеф», «босс»; не очерк, а «эссе», не обслуживание, что вполне по-русски, а «сервис», не собрание, не совещание, пусть хоть и международное, а непременно — «симпозиум» (кстати, это слово переводится и как дружеская пирушка). И что уж совсем недопустимо, стали именовать председателя городского Совета депутатов трудящихся — «мэром». Такое использование подобных варваризмов несет в себе уже определенный идейный заряд.
Писать по-русски — это не значит только знать русский язык. Надо помнить о том, что русская литература была всегда народна!
Современность, по моему глубокому убеждению, — это не только сиюминутное время в произведении, современность — это прежде всего раздумье о настоящем, прошлом и будущем.
«Я читаю с выбором только хорошие, тепло написанные книги, мне нравится, когда автор умеет показать светлые стороны жизни, когда он и дурное описывает красиво, так, что о достоинстве жареного не думаешь, наслаждаясь вкусом соуса. Нас, людей, поработавших на своем веку, книга должна утешать, она должна баюкать нас, вот что я вам скажу, сударь мой» — так рассуждает обыватель, которого казнит М. Горький в своем рассказе «О беспокойной книге».
У Максима Горького есть чему учиться. Его человеколюбию, бесстрашию возвещать правду. Знанию глубин жизни.
Я люблю рассказ за его активную силу. Это как пуля, выпущенная в цель. А если рассказ не один? А если таких рассказов десяток, два десятка, три? Они более способны обстрелять разные участки жизни, нежели даже хороший роман.
С годами я все больше задумываюсь о назначении человека на земле. Для чего ему дан разум, для зла или добра? Чтобы украсить землю или погубить ее?
Когда-нибудь, но всегда, наступает Время Итогов для каждого и для всех. И спросит Жизнь: как жил, что создал, что разрушил, пользуясь мною? Какой оставил после себя след?
Писать надо широко, свободно, заботясь только об одном, — чтобы было интересно.
Свежий диалог, разнообразный. Тогда звучат голоса.